Фея из Кореи (СИ)

   - Ну, раз уж ты так ставишь вопрос, - знакомый голос ничего не уплетающей в данную секунду Аллочки, казалось, смеялся. Рыжая повернулась, как-то очень ловко - он и рук не успел убрать. Край шелкового платка скользнул, подхваченный ветром, по лицу Феди, и он невольно поймал легкую ткань. Их глаза оказались почти на одном уровне и очень близко.

   - А пирожки у тебя были - просто объедение, - ласково улыбнулась надоеда. - прими в благодарность, - и, обняв его за шею, поцеловала повара.

   Благодарность Федору понравилась. Потом он решил, что за благодарность тоже надо поблагодарить. Так прошло минут... совсем немного, по его мнению, но не для тети Кати, потерявшей горе-работника и выкрикивающей его из окна. Хорошо, она не заметила, что он не один по кустам прячется.

   В общем, несмотря на двух банкротов корейской национальности, день все-таки был неплохой.

   Его девушка вела себя странно. Приятно, конечно, когда на тебя смотрят как на сверхъестественное существо, но Лиза могла бы и привыкнуть уже к его совершенствам. И потом такое восхищение - и лишь из-за того, что он немного побил троих хулиганов? А как же его блестящий ум и искрометные шутки? Или Цыпленок так не восторгалась ими потому, что не считает его ни умным, ни остроумным? А только красивым и драчливым? Нет, красивой и драчливой! Скорее бы это все закончилось. Кто бы мог подумать, что эти месяцы до его свободы окажутся такими длинными!

   Отыскав Хрюшу и оторвав его от Жизели, не без труда, но, к счастью, без намека на ревность, Джун принялся допрашивать будущего родственника ("старшего братца" - только подумать! а все потому, что для Лизы он старший!).

   - Тебе не показалось, что Цыпленок как-то изменилась?

   - Это ты меня спрашиваешь? - Костя попытался обманным движением сразу же повалить партнера по тренировкам на травку. Они кружили опять на детской площадке, пустующей поздно вечером, и обменивались то репликами, то ударами. - А кто с ней целый день провел? Может, она потому и изменилась... Нет, Женька, давно пора тебя поколотить.

   - И опять эти грубые, необоснованные подозрения! Я поражен до глубины души и оскорблен в лучших чувствах.

   - А, то есть ты хочешь сказать, что они у тебя есть.

   - Что?

   - Чувства, да еще и лучшие!

   Словно вдохновившись напоминанием о своем внутреннем мире, Джун быстро справился с противником, и оба свалились на траву и уставились на небо.

   - Есть, сам не знаю, как так получилось, но есть. И больше никаких вопросов.

   - А что тебя спрашивать - и так все видно. Помучаешься теперь с мое!

   - То же мне мученик! Да наша трепетная Жизель с тебя чуть ли пылинки не сдувает.

   - Скорее уж, выколачивает из меня пыль как из коврика.

   Толстушка в порыве страсти была способна на безумства - это Джун мог представить: если учесть, с каким азартом она репетировала выступления с "буками".

   - Результат-то один и тот же - ты просто сияешь, - все-таки не смолчал юноша. - И не должен себя сдерживать, не то что я.

   Не замечая дальнейших возражений друга ("Тебе все равно придется себя сдерживать!", "Только попробуй сделать что-то извращенное" - последнее по своей глупости вообще было превосходным: он всю жизнь этим и занимался, хотя и не по своей воле), Джун разглядывал созвездия и видел в их блеске улыбку своей девушки. Ему еще предстояло потрудиться. Вот как сдержаться и не признаться во всем Лизе? Это самый настоящий подвиг.

   К тому же он все время за нее боялся. В городе так все хорошо начиналось. Он совсем не жалел, что опять вернется вместе с Лизой в "Летнюю сказку". Ведь он сам уже решил вернуться - и тут появилась она как ответ на его сомнения. Как всегда, неподражаема. Потащила его позировать - заставила забраться в арку одной из ротонд, сама села наискось в другой арке и ушла в свой мир.

   Джун уже знал, что почти ничто не оторвет его прекрасную соседку от карандаша и бумаги. Ее лицо сегодня было особенно сосредоточенным и вместе с тем спокойным, будто она наконец-то приняла какое-то важное для себя решение. Она ни разу не нахмурилась недовольно - только изредка щурилась, вглядываясь то в него, то в свой рисунок, и улыбалась. Все было прекрасно. Она была прекрасна.

   Надо же было явиться этим бородачам с ранимой психикой и обостренным чувством зависти! Он еле сдержался и не побил их: несмотря на грозный вид, они были явно слабее, и достаточно было просто защитить Лизу от их усердия. Но уж когда эти двое престарелых "хиппи" натравили на них трех молодчиков... Тут Джун даже немного испугался. Жестокие и не делающие исключений для женщин и детей в проявлении своей злости. Все силы он приложил, чтобы только ни один из них не вздумал прикоснуться к его дорогой девочке-птичке. А она, кажется, испугалась.