Фея из Кореи (СИ)

   - Будешь так одеваться - никто кроме меня и не скажет, - веско сказал юноша. - И как ты собралась вызвать ревность у своей дорогой подруги?

   - Постой, а я думала, что это надо было вчера, чтобы Инна захотела всем доказать, что не ревнует, и уговорила Рому... - пробормотала девчонка.

   - Более странной логики мне встречать не доводилось.

   Небольшое раздумье привело к следующим умозаключениям:

   - Косметики и аксессуаров, я так понимаю, у тебя здесь тоже нет.

   - Не совсем так, - Лиза весело рассмеялась, и Джун почувствовал, что ему стало гораздо легче, и немного расслабился. Значит не все потеряно и есть с чем работать. Дальнейшее показало, что успокоился он преждевременно.

   - У меня их вообще почти нет, не только здесь, - развела руками Цыпленок. - Боди-артом не увлекаюсь, заколки с волос соскальзывают, а шарфики у меня все равно теряются.

   - Как же ты жила до сих пор? - это одновременно и раздражало, и забавляло. - Ладно, тебе несказанно повезло, что я так добр...рра к тебе. Надо будет заняться твоим перевоспитанием на досуге.

   Нужно было что-то делать, а так как находчивости и интеллекта ему было не занимать, то Джун, разумеется, увидел нетривиальное решение.

   Пожав плечами, он достал из-под кровати второй чемодан - с одеждой совсем на крайний случай.

   Чемоданов у юноши было три. В первом помещалась повседневная изящная, слегка романтичная амуниция. Во втором всякие баночки, краски, техника - он сейчас был пуст, так как всю парфюмерию и все железо он достал и расположил: баночки - на полочке в ванной, раз уж соседка ничего, кроме мыла и шампуня, там держать не хотела и по-корейски читать не умела, а последний привет корейских технологий - в тумбочке.

   Третий кофр был самым интересным: в нем он хранил одежду на крайний случай и на совсем крайний случай - на дне расположились нормальные мужские одеяния, если вдруг захочется покрасоваться перед обществом какого-нибудь курортного городка инкогнито; значительную же часть места сверху занимали изумительные по красоте, если бы он увидел их на ком-то другом, но пугающие на нем самом девчоночьи платья. Именно их груду он и вывалил сейчас перед Лизой.

   - Это что? - заикаясь, пропищала Цыпленок. Конечно, такого великолепия она еще не видела.

   - Это мой вклад в борьбу с жестокой реальностью. Несу прекрасное в массы как могу. Иногда надрываюсь, - важным тоном заявил Джун. Его увлекало происходящее почти так, как быстрая езда на своей драгоценной крошке.

   - Но я-яя не могу!

   Его крошка-соседка, наверное, от благодарности сейчас просто таяла. Как все-таки приятно делать добро! Она еще что-то пыталась возражать, но юноша вручил ей самое подходящее свое платье и затолкал в ванную.

   - И все-таки я не могу, - через пять минут Лиза вплыла в комнату в чем-то немыслимом. Это трикотажное розовое платье Джун захватил на совсем уж крайний случай. Оно было коротким, с широкой пышной юбкой и рукавами - крыльями и довольно скромно смотрелось. Конечно, Цыпленку оно было не так коротко, но кто же знал, что этот трикотаж так...

   - Да, ты права, тебе не стоит это надевать, - быстро согласился юноша, опасаясь, что скоро по цвету сможет поспорить с платьем.

   - Оно миленькое, конечно, но, Джун, я ведь работать собралась. Как я могу испачкать такое замечательное платье. Ванечка меня бы убил! Поэтому у меня и сарафан с собой - рабочий! А это платье... мне оно, наверное, и не к лицу.

   - Вот гляжу я на тебя и диву даюсь, - Джун немного пришел в себя. - Если ты художник - почему так необъективно к себе относишься? Красавицей тебя назвать, конечно, трудно, но хороший наряд и нужное настроение тебя преобразить может.

   Махнув на время рукой на проблемы самовыражения своей соседки, Джун смилостивился:

   - Иди уж, на время даю тебе разрешение разгуливать в чем тебе угодно. И пусть тебе будет стыдно: ведь ты своим немодным видом бросаешь тень и на меня.

   - Это как? - Лиза почувствовала, к счастью, что он шутит, хотя юноша сам уже был не рад, что дал волю языку, и вопросительно улыбнулась.

   - А так. Такая лень заразна. Вот посмотрю я на тебя, посмотрю - и краситься перестану, одежду начну носить обыкновенную и вести себя неженственно. Вот тогда узнаешь, где руки зимуют. То есть раки.

   Цыпленок мигом переоделась, хотя ему показалось, что наряд она сложила на его кровать с явным сожалением. А может, у нее просто руки чесались разгладить неровно заправленное покрывало. У самой вон опять гладь зеркала, а не кровать.

   - Слушай, ну дай я тебя хоть накрашу? - Лизе послышалось, будто Джун ее почти умоляла. - Считай, что ты индеец, который выходит на тропу войны.

   - А перья в волосы ты тоже вставишь? - не сдержала смешка девушка. - И что подумают Инна с Ромой, когда я явлюсь вся разукрашенная?

   - Да там будет и без тебя кому перья распускать павлиньи, - теперь ее соседка была чем-то недовольна и минуту спустя пробурчала. - Ладно, не хочешь - как хочешь. Заставлять не буду, а то извращение какое-то получается.