Фея-Крёстная желает замуж

– Как бы там ни было, но я должна отвести вас, господин… – и понимаю, что не спросила его имя.

– …Галет, – смущённо подсказывает он. – Хотели Гамлет, в честь Принца Датского, но писарь торопился и пропустил одну букву. И теперь я король Галет Первый Ягардский.

На этот титул Мурчелло вновь делает стойку.

– Ягаррррррдецсссссссс! – рычит-шипит он, взъерошив яркую шерсть. – Из тех, кто построил лаборатории, где создали мяв-нас.

– Мурчелло, успокойся, вряд ли Галет имеет к появлению твоей расы на свет хоть какое-то отношение.

Мяв-кун соглашается, успокаивается, снова укладывается прямо на воздух. Набок и спиной к нам. Чтобы видели, как он недоволен. Но я-то знаю, что он отходчивый и хороший.

– А нам с вами, ваше величество, – говорю Галету, – нужно всё же показаться ректору.

Он тихо скулит, но я непреклонна.

– Пожалуйста, добрая фея, не губите. Он меня точно с потрохами сожрёт. А я этой же ночью стану крысой и убегу отсюда…

Не выношу, когда мужики вот так вот канючат, поэтому ускоряю процесс превращения в грызуна. Затем хватаю крыса за хвост и направляюсь в кабинет ректора.

На мой решительный стук Хмурус открывает сразу, но как всегда непечатно ругаясь.

– Взгляните! – швыряю к его ногам беднягу Галета. – Полюбуйтесь, что у вас тут водится! Безобразие!

Хмурус ухмыляется, складывает руки на груди.

Галет на полу ёжится и закрывается передними лапками.

– Это ещё мелочи, – наконец говорит он. – Тут у нас и не такое водится. А про то, что обитает в этих стенах, вам лучше не знать. Но я приму меры.

Он поднимает Галета за хвост, бедняга трескуче верещит и извивается. В глазах ужас и мольба.

Маленькая коронка со звоном падает на каменный пол, и я будто просыпаюсь.

Что это я? Наверное, разозлилась на весь мужской род. Галет же мне ничего дурного не сделал. А Хмурус, судя по выражению зелёной рожи, сейчас беднягу в котёл с каким-нибудь зельем кинет.

Нет уж, король Галет, конечно, дурак и мельничиху зря обидел, но такая участь для него была бы слишком жестокой.

Неужели здесь всё настолько пропитано тьмой, что даже я начинаю темнеть?

– Ладно, – говорю, – отдайте его мне.

Забираю у Хмуруса, глажу, Галет смотрит с благодарностью и, кажется, плачет.

А он даже милый, этот крысокороль.

– Будет другом Мурчелло.

Хмурус поднимает бровь.

– Мурчелло? Этого пройдохи? Ну-ну, посмотрим, как долго продержится эта крыса на позиции между другом и обедом.

– Пфф! – обдаю ледяным, надо полагать, взглядом и направляюсь к себе.

В голову лезут странные мысли: а зачем, собственно, я ходила к Хмурусу? Хотела его увидеть? Да ну, бред какой-то.

Отпускаю Галета, и он тут же шмыгает в какую-то щель. А я лечу дальше, погружённая в невесёлые мысли.

И, конечно, не замечаю, как врезаюсь во что-то чёрное, бархатистое, что на поверку оно оказывается бархатным пелиссоном⁵, на короляе Ландара. Мой нос упирается в толстую золотую цепью. Её обладатель смотрит на меня сверху вниз и самодовольно ухмыляется.

– О, наша мадам «не-смотрю-куда-иду», которая тому же учит и юных девушек?

Умеет этот тип взбесить!

А откуда это он сам идёт? Не с женской ли половины? Судя по всему, свидание с Марикой состоялось и прошло успешно.

– Это вас надо спросить, ваше величество, почему вы разгуливаете в женской части академии, да ещё и в такой час?

– Я – куратор, – гордо заявляет он. – Должен же я посмотреть, как живут мои подопечные.

– Да-да, – говорю, – особенно, некоторые. Златокудрые. Вон, волосы у вас на плече.

Он фыркает, отряхивается. А потом – зло и яростно смотрит на меня.

– Фея! – цедит он сквозь зубы. – Ненавижу фей!

С этими словами он буквально впечатывает меня в стену, одной рукой стискивает моё запястье, второй – описывает контуры моей фигуры.

– Они такие нежные, сладкие, пахнут цветами…

Его дыхание обжигает мне шею, а колено давит между ног. Несколько секунд он осоловело смотрит на меня в упор. Потом обхватывает мою голову ладонями и впивается в губы горячим и страстным поцелуем.

Так меня ещё никто не целовал. И какому-то коронованному проходимцу не позволю!

Колочу его, но будто бью по камню.

Удаётся всё-таки извернуться и влепить пощёчину.

– Что вы себе позволяете, наглец!

– Учу соблазну соблазнительницу, – нагло усмехается он.

– Я ведь тоже могу вас как следует проучить!

Он вскидывает руку:

– Не тратьте попусту магию. Я – антимаг. Любое волшебство против меня бесполезно.

– Тогда… тогда… – задыхаюсь, – тогда прокляну!

– Вы же светлая, вы не можете проклясть.

– Вы плохо знаете фей, – говорю. Сосредотачиваюсь, собираю энергию на кончиках пальцев – никаких палочек сейчас! – и вместе с пучком искр швыряю в него проклятие:

– Исчезни! – а потом добиваю другим, куда более страшным: – Пусть на твою голову свалится попаданка!

И тогда король меняется в лице.

Глава 7, в которой я услышала…

Ландар исчезает.

Правильно, не здесь же попаданке ему на голову падать. Для этого особенные обстоятельства нужны.

Вся женская половина академии мне, конечно, не простит. Хотя, впрочем, они забудут. Всех исчезающих забывают. Ведь у них – другая история и своя сказка.