Фея Лоан (СИ)

Колмогорцев замер в паре метров от них, пожалев, что ничего не прихватил волчице полакомиться, и еще больше, что выдал себя, спугнул идиллию.

Фея заметила мужчину, приподнялась, отодвигаясь от айху. Лицо девушки посерьезнело, взгляд стал настороженным и чуть обиженным.

- Доброе утро, - выдавил Семен, чувствуя себя виноватым без вины. И Бог с ним, покаялся бы в любых несовершенных грехах и проступках лишь бы Фея перестала смотреть на него как на подлеца. Да вот беда, не знал, как это сделать, чтобы дошло, проняло, поэтому и пытаться не стал.

Хотел Фею поднять, но та палец упреждающе выставила:

- Нэт. Уйтит.

- Сердишься значит? Еще бы внятно объяснила за что, - вздохнул Семен. И все же поднял девушку, отряхнул от снега. Та замерла, насупившись, бровки на переносице свела и взгляд в снег, но не противится и то ладно. Волчица поворчала на Семена и потрусила в лес.

- Айху? - позвала ее девушка, но та не обернулась. - Тий нэт ароши, - заявила Семену Фея видно из-за покинувшей ее подружки.

Надо же, как много слов выучила, - улыбнулся мужчина. Фея смутилась.

Семен, не смотря на ее немилость, пребывал в самом хорошем настроении, чувствовал себя старшим братом глупышки, отцом и мужем одновременно. Непосредственность и способность чисто по детски открыто и задорно веселиться, смеяться, не чуя опасности дурачится с волком как с домашней собачкой, почти нагишом по снегу бегать, не думая о холоде, простуде, дано не каждому. И сохранить эту наивность и искренность удается, наверное, двум из десятка тысяч к совершеннолетию.

Он бы сохранил это в девушке и дальше и дольше, уберег бы от всех бурь, от грязи и бед… Да она Виктора выбрала.

И закаменел лицом, подхватил девушку на руки, в дом понес.

- Уйтит, - упрямо, но несмело опять заявила ему Фея, как только он опустил ее на постель в комнате.

- Сейчас, - заверил ядовито. В тумбочку полез за водкой, чтобы растереть девушку. Закаленная она бесспорно, как бы к вечеру от такой закалки ангину или восполнение легких не заработала.

Стянул силой мокрую футболку, налил водки, растер, где как придется отмахивающуюся от него Фею, закутал в одеяло, оставив лишь ноги, и принялся растирать ступни. Налил чуток в кружку и подал девушке:

- Пей.

Та головой замотала, морща носик:

- Надо, Фея.

Та глаза округлила, испугавшись приказного тона. Хлебнула водки и задохнулась.

- Ну, ну, - погладил ее по спине. - Дыши: вдох, выдох. Раз, два.

Девушка задышала, хлопая ресницами и не спуская растерянного и настороженного взгляда с Семена.

- А теперь полежи, - посоветовал, легонько к подушке ее наклоняя. Легла, глаза закрыла.

Семен повесил футболку сушиться в бане, сварил Фее овсяную кашу на воде, вскипятил чай, остудил для девушки, перекусил сам бутербродом, сооруженным на ходу, и вернулся в комнату.

Эя пыталась встать, но голова, словно налитая свинцом тянула ее обратно на подушку. Перед глазами все плыло и качалось, мысли были фрагментарными, далекими.

- Согрелась? - спросил Семен и нахмурился, приметив пьяный взгляд Феи. - Ты ни разу алкоголь не принимала? С глотка так повело. Ну-ка, садись, давай покушаем.

Усадил ее, прислонив спиной к стенке, хотел покормить с ложечки, но девушка замотала головой, начала раскрываться, скидывая одеяло. Смотреть на ее обнаженную грудь, не ведающую еще мужской ласки, сил не было. Колмогорцев шлепнул ложку в кашу, убрал тарелку на тумбочку и хотел прикрыть Фею, но девушка решительно откинула одеяло, обнажаясь.

-  Жарко!

- Ладно, - вздохнул, полез в шкаф за рубашкой.

Девушка же заметалась по постели, пытаясь избавиться от одуряющего жара, что топил ее внутренности и плавил воздух вокруг.

-  Ты меня отравил,- поняла. Села с трудом уставилась на Семена, что раздваивался, плыл в горячем мареве. - За что? Что я тебе сделала? Почему ты такой дикий, злой?

Колмогорцев был уже не рад, что дал Фее выпить водки.

- Впредь учту, что пить тебе совсем нельзя, - покаялся, натягивая на нее рубашку. Девушка уткнулась ему в плечо, прижалась к груди, зашептала:

-  Почему ты меня оттолкнул? Чем я тебе не понравилась? Что во мне не так как бы ты хотел?

- Успокойся…