Фея некромантской общаги

Но запастись сразу не вышло. Когда феи, снова став магичкой, покинули домишко травницы и, перейдя узенькую улочку, вошли в строение напротив, им показалось, что они попали в лавку старьевщика. Это была знаменитая на все окрестные деревни Чуднáя лавка, и чего там только не было! В углу валялся проржавевший панцирь от доспеха непонятно какой стародавней эпохи, стояли неизвестно кому нужные крошечные корзинки, в которые мог поместиться максимум один орешек или ягодка, валялись пыльные мешки и чьи-то штаны с лампасами, расшитые стразами. На прилавке были навалены самоцветы вперемешку с углем и щебнем, какая-то ювелирная бижутерия в неприглядном виде. Спутанные бусы, непарные серьги, перстни, где частично отсутствовали камни. Там же лежали чьи-то кости и стояли банки с порошками, с потолка, как у травницы, свисали пучки трав в паутине и связки сушеных мелких грызунов, по пять штук в пучке. На полках лежали завернутые в тряпочки свитки и сферы. Все вещи в лавке несли на себе печать ветхости и запустения, впрочем, как и ее хозяин.

Скрюченный старичок с длиннющей седой бородой, жидким ручейком утекающей под прилавок, похрапывал в кресле. Звонок колокольчика у двери его совсем не побеспокоил. Но когда пожилая женщина протянула руку к серебряной брошке с отсутствующим центральным камнем, лежащей на краю прилавка, он, приоткрыв один глаз, буркнул:

— Помогает найти воду, но камень утерян. Раньше камень становился прозрачным, а сейчас брошка вроде становится холодной. — Он равнодушно зевнул. — Впрочем, здесь везде холодно, так что не угадать. Да и воды полно, снег ведь тоже вода, а он повсюду. Так что не рекомендую. — Старичок опять прикрыл глаза.

— Виола, тут явно одно барахло! — Гортензия не прекращала злиться. Если бы они не были сейчас одной фигурой пожилой дамы, то она, схватив напарницу за руку, уже давно вытащила бы ее из этого убогого места.

— Погоди. — Виола внимательно осматривалась, не обращая внимания на ее недовольство. — Смотри, там валяется сломанная вывеска «Чудеса Кобусиаса». Чокнутая травница что-то бормотала про чудеса и лавку.

— Сама же понимаешь, что она с прибабахом, и ей поверила? — В голосе Гортензии ядовитым сарказмом сочился каждый звук.

— Да погоди ты! — И Виола спросила хозяина лавки: — Уважаемый, а вон та вывеска у вас откуда?

Торговец открыл глаза и скосил их в указанную сторону.

— Откуда-откуда… Висела она над дверью. Висела да упала. Купить хотите? Не советую. И у вас упадет. Да и фамилия там моя. — Он с сомнением оглядел женщину и все же после паузы поинтересовался: — Или вы на меня виды имеете? Не советую! — Он гордо ткнул себя в грудь. — Я старый холостяк и намерен им остаться. Так-то!

Гортензия в голове истерично хохотала, Виола была в шоке, а магичка внешне выглядела как женщина с недоверчиво приподнятыми бровями и милой улыбкой. Следствие совокупности состояния обеих фей. Торговец, возможно, счел это за какой-то знак и добавил:

— Да кого хочешь тут спроси в поселке! Хо-лос-тяк!

Отойдя от таких предположений старого мухомора, дама надменно процедила:

— Меня интересует что-либо для комфортного путешествия в тепле по вашим краям. У вас, может, есть подходящие вещи? — Магичка нервно постукивала каблуком.

Старичок, по-прежнему не вставая с кресла, покопался на столе в куче барахла и выудил из нее серьгу и заколку.

— Вот тут побрякушки, значит. Сережка без пары, конечно, да и заколка погнута немного, и кристаллик треснул. Там ковка драконья, стихийного пламени закалка и с металлом живым — от элементалей сплав. Говорят, помогает всегда чувствовать себя в тепле. — Он покатал вещички корявым пальцем с обгрызенным ногтем по столешнице и снова завел свою песню: — Но вам не советую! Сработает — не сработает, а обратно не приму. А то поломают и несут обратно. Дама вы странная, в наших краях одинокие дамы запросто не ходят, ежели не местные. — И он уже примерился запихнуть предлагаемое обратно в наваленное на столе барахло, но пожилая леди ловко сцапала обе побрякушки.

— Я беру это. Мне нравится. Пусть будет сувенир. Сколько с меня? — затараторила она, чтобы расплатиться и скорее уйти. — И где тут можно еще что-то купить? Вещи, продукты?

— Так дальше по улице иди и найдешь. Десять гномьих корон с вас. — И, хитро глянув на готовую возмутиться женщину, опять затянул: — Но брать не советую!

Кинув монеты на стол, «природница», забрав покупку, резко развернулась и торопливо покинула лавку.

— Точно на меня нацелилась! Профурсетка заезжая! — подозрительно просверлил взглядом закрывшуюся за покупательницей дверь старичок. — А вот шиш! — И он, скрутив в сторону двери фигу, опять задремал в своем кресле.

А вечером того же дня Мария Спиридоновна с разбитым флакончиком концентрата привлекательности в кармане со всех ног бежала к дому Лисовских. Перед дверью она испуганно замерла. В доме тоже есть мужчины, а если духи подействуют и на них?