Фея Одамин и два проклятых принца

Одамин решила попробовать, вдруг сработает с серым перцем? Тут, правда, одно из двух: или сработает, или нет. Во втором случае может произойти всякое. В прошлый раз, когда Одамин экспериментировала с колдовством, у неё на носу выскочил огромный прыщ. Но, говорят, что от неудачного заклинания фею может разорвать, например, на куски. «Ну, это всё слухи. Меня ж ни разу не разрывало!» – подумала Одамин и кинула серый перец в росу.

Но они туда не упали.

– То, что надо, для моей утки! – и Путник побежал в чащу, зажав в ладони 4 горошка серого перца. Он его использовал как дробь – и искать не надо потом по всей утке, и вкусно сразу.

– Негодный Путник! – огрызнулась Одамин, не зная, что он спас её, сам того не осознавая, от страшной кары. От какой, я и сам не знаю, ведь никто, кто это пробовал, ещё не объявился живьём. Вот так опасно порой бывает колдовать без рецепта, дорогие друзья. Хотя, думаю, к кулинарии это предупреждение тоже годится. Как-то раз я готовил молодого вепря и замочил его только на день вместо трёх. Ох!..

У путника зато утка удалась на славу. В меру копчёная, в меру перчёная, фаршированная естественным путём (в желудке Одамин нашла только что съеденную уткой рыбу). Это было самое вкусное кушанье из всего, что фея ела до того. Оно и понятно. Коренья, травы да ягоды когда-нибудь да надоедают. А утку Одамин в прошлый раз ела на празднике осеннего листопада – в таверне «У лохматого Джо». Одамин тогда ещё подумала, что если мужчина растрёпанный, то ему можно доверять. Настоящие злодеи держат свои волосы поближе к голове, чтобы те никому случайно не проболтались.

– Ну как утка? – спросил Путник, догрызая кость.

– О, – ответила Одамин. Она не привыкла разговаривать с людьми за едой и забыла, что это принято в приличном обществе. В приличном (она усмехнулась). Путник – это разве приличное общество? А кто приличное? Король? Колдун? Что вообще такое приличное общество?

Последнюю фразу она неосознанно произнесла вслух. Путник отложил утиную ножку и внимательно посмотрел на фею, снова улетевшую мыслями в культурно-филологические размышления.

– Приличное общество, – сказал он, – это то, где люди разговаривают во время совместной трапезы.

Одамин раньше не слыхала про сарказм, поэтому приняла его слова на веру и сказала: «Очень вкусно. Очень-очень», – и улыбнулась. У неё в зубах застряла петрушка, но путник промолчал и передал ей земляной помидор. Одамин не очень-то любила земляные помидоры. В детстве она как-то заколдовала один – и он её укусил. Этот, вроде, оказался смирным.

– Скажи, а ты откуда? – как можно вежливей поинтересовалась она. Фея уже и забыла про случай с серым перцем и с наслаждением жевала какую-то неизвестную ей пахучую траву, которую ей протянул Путник. О том, что нельзя есть непонятные травы, она, очевидно, тоже забыла.

– Я из дальних краёв. Оттуда. – И путник неопределённо махнул рукой в сторону Белых Гор.

– Ты из Загорья? – Одамин даже привстала от неожиданности. Известно ведь, что за горами живут ужасные разбойники и воры маленьких детей. Как-то раз они так рассердили богов своим поведением, что те возвели громадные горы – лишь бы не видеть этих загорцев.

Путник усмехнулся и только молча качнул головой.

– О, – только и смогла ответить фея из Залесья. И аппетит у неё мгновенно пропал. Она исподлобья посмотрела на путника и тут он… как захохотал! Одамин вскочила и спряталась за деревом. «Ой-ой! Ещё и припадочный!».

Птицы испуганно вспорхнули с веток и кричали в небесах: «Что за безобразие! Никакого уважения! Невоспитанность». А путник всё хохотал и хохотал. Держался за живот и качался туда-сюда… Слёзы брызнули у него из глаз. Одамин стояла за деревом, боясь вздохнуть. Путник бросил на неё взгляд и чуть не задохнулся от очередного приступа хохота. Одамин подумала: «А вдруг ему плохо? Как же ему помочь?» – и начала рыться в карманах, искать что-нибудь успокаивающее… Наткнулась на серый перец и тут, сама не зная, почему, засмеялась сама. Очень некультурно прыснула и дальше не смогла остановиться. Так горячо стало в груди, так щекотно, что она смеялась и смеялась. Ей стало не хватать дыхания, она хватала воздух как рыба – и продолжала смеяться.

И неизвестно, сколько бы это продолжалось, если б кто-то не выплеснул на неё ледяную воду. Одамин открыла глаза, щеки горели от смешных солёных слёз. Перед ней стоял путник, мокрый с головы до ног, в руках походный котелок. С его волос лилась вода и на кончике носа висела капля.

Охотник растрепал волосы и подал руку Одамин. Она улыбнулась. Даже, если человек из Загорья, ему можно доверять, если он растрёпан.

– Кажется, мы с тобой по ошибке съели веселящую траву, – сказал Путник.

ГЛАВА 5. В которой автор потерял героев