Фея Сью (которая, на самом деле, не была феей), котёнок Драм, и кое-кто ещё. И мысли о том, как это – быть настоящей Сью?.. А кроме них – ещё много мыслей

Все потихонечку спустились вниз. Потихонечку — от того что Сью очень больших усилий стоило сделать каждый шаг. Голова плыла при движении. А Слава смотрел на неё так, пока она пробиралась по подъезду, будто от каждого её шага у него самого всё кружилось и плыло. У подъезда ждало такси, в которое все и сели. Драма, конечно же, взяли с собой, ведь больше его оставить было не на кого, и котёнок с большим удовольствием глядел на улицы города из окна, а когда им случалось остановиться на каком-нибудь светофоре или в пробке, то некоторые люди из других машин показывали друг другу на него, улыбались очень-очень хорошо, и махали Драму. И ему это очень-очень нравилось. Наверное сегодня он был особенно КЫШ. Да и всё вокруг было особенно хорошо. Только вот Сью было жалко котёнку, но одновременно и радостно за неё. Один раз он даже сказал ей мысленно, когда они остановились в пробке:

— Сью, мне кажется, что эта вся твоя болезнь похожа на тот самый автобус, который пришёл раньше нас и на который мы не сели. А от того — хоть нам и было сложнее — но, всё равно, по пути оказалось так много приятных моментов!

— Возможно, Драм… — улыбнулась Сью, прикрыв глаза от того, что в такси её стало довольно хорошо укачивать. Ведь к кружащейся голове прибавилась ещё и обычная качка.

Из машины она вышла довольная, без меры, свежему воздуху больничного двора — ведь здесь больше не было запаха бензина и постоянной тряски. Она даже попросила Славу минутку постоять здесь, прежде чем они зайдут в больницу. Двор был довольно красивый, ведь здесь было много деревьев и все они шумели на ветру. А, так как, здесь было тихо — то весь этот шум было слышно. Но Сью, от чего-то, сказала наконец, что всегда ей такие дворы внушают очень тяжёлую тоску. Ведь здесь, в этих безлюдных дворах больниц, складывается такое ощущение, что ничего нет и ничего не было. И будто бы жизнь остановилась. И они поскорее прошли внутрь, где была ещё какая-то жизнь — ходили люди — врачи и пациенты, о чём-то все разговаривали, звенели какие-то инструменты.