Фейбл

Как бы сильно он ни изменился с последней нашей встречи, мой отец все равно оставался моим отцом. Он без колебаний поступил бы с Уэстом хуже, чем команда «Мэриголд» поступила с Крейном. Я не хотела, чтобы подобное произошло.

Мне было страшно за Уэста.

Я продавала пиролит только ему на барьерных островах, когда он приплывал на Джевал, и именно его деньги кормили меня. За два года с тех пор, как я впервые встретила его, он ни разу не подводил меня и всегда приходил в порт. Он спас мне жизнь больше раз, чем я могла сосчитать, даже если сам он так не считал.

Когда я сойду с «Мэриголд» в Серосе, я, вероятно, больше никогда его не увижу. И мне не хотелось переживать за его судьбу.

– Мне все равно, что ты сделал. Когда я пришла в порт на барьерных островах, ты не должен был мне помогать.

– Нет, должен был, – сказал он, и его лицо осталось непроницаемым.

Эти слова проникли мне под кожу и вышибли воздух из моей груди. И как раз в тот момент, когда я собиралась спросить почему, Уэст отвел взгляд, сосредоточившись на чем-то вдалеке.

Я повернулась, проследив за его взглядом, устремленным к горизонту, на котором замаячило мягкое оранжевое свечение.

Серос.

Там, в мерцающем свете фонарей, меня ждало единственное возможное для меня будущее.

Двадцать

Мы вошли в гавань на рассвете. Пока Остер заканчивал перевязывать мои раны, я стояла на носу, наблюдая, как приближается город. В течение четырех лет я мечтала о том моменте, когда доберусь до Сероса, и теперь, когда он был так близко, все, о чем я могла думать, – так это о встрече со своим отцом. Интересно, что он скажет и как себя поведет?

Каменные здания теснились друг к другу, спускаясь с холма, ведущего к воде. Ранний свет отражался от квадратных оконных стекол, когда солнце вставало позади меня, создавая впечатление, что город был усыпан бриллиантами. Над домами нависала замысловатая сеть веревочных мостов, которые уже были заполнены людьми, пробирающимися через город.

– Держи их в чистоте, – Остер подождал, пока я кивну в ответ, прежде чем взять стоящее у его ног ведерко и взобраться на мачту.

Я посмотрела на свои исцарапанные руки, которые теперь были обмотаны белыми льняными полосками. Жар и припухлость порезов на плечах стали уходить, и моя губа начала заживать. В итоге у меня будет не один шрам на память о путешествии через Узкий пролив.

Тень Остера танцевала на палубе, когда он балансировал на одном уровне с морскими птицами, парящими сверху с расправленными против ветра крыльями. Он подбросил в воздух окуня, и один из альбатросов поймал его клювом, в то время как другой сел Остеру на плечо. Я не могла не задаться вопросом, было ли правдой то, что мой отец говорил об этих птицах. Если да, то, возможно, одним из альбатросов был Крейн.

Команда подготовила «Мэриголд» к швартовке, и по виду других кораблей в гавани я поняла, что мы были не единственными, кто попал в шторм. Расколотые мачты, порванные паруса и ободранные корпуса отмечали несколько других судов, стоящих у причалов. Работники на верфях наверняка неплохо заработают за следующую неделю, ведь их прибыль напрямую зависела от верных штормов, которые были свойственны Узкому проливу.

Более половины кораблей в гавани были отмечены гербом Сейнта. Даже после потери «Жаворонка» его торговый флот стал сильнее за годы, прошедшие с тех пор, как я видела его в последний раз. Моя мать всегда восхищалась его неумением признавать поражение и жаждой большего. Я даже не могла предположить, сколько кораблей сейчас находилось под его командованием.

Уилла присела на корточки рядом с главным якорем, а я взялась за трос, поднимая его, пока она развязывала узел.

– Что, если Зола узнает, что случилось с Крейном?

– Он знает.

Моя рука крепче сжала веревку. Я беспокоилась не только за Уэста.

– Что он будет делать?

Она пожала плечами.

– У Золы есть проблемы посерьезнее.

– Серьезнее, чем убийство члена его команды?

– У него были какие-то разногласия с крупным поставщиком драгоценных камней из Бастиана, в результате чего ему запретили осуществлять навигацию в Безымянном море. Он даже не может теперь плавать в тех водах, не рискуя остаться с перерезанной глоткой. А поскольку Сейнт контролирует торговлю в Узком проливе, Зола в отчаянии. Вот почему он положил на нас глаз. Он не может расширить свой торговый маршрут, поэтому ему нужно всеми способами удержаться на вершине. Он знает, что до Сейнта ему недотянуть, но он может помешать росту оборотов небольших экипажей.

Торговая война между Безымянным морем и Узким проливом была старше моего отца. Узкий пролив всегда контролировал производство и торговлю рожью, но Бастиан контролировал оборот драгоценных камней. И рожь, и камни были необходимы, чтобы пополнить карманы глав гильдий.

Это был мир, балансирующий на лезвии ножа.

– Что это был за поставщик? – спросила я.

– Единственный, который имеет значение. Торговый совет выступал против предоставления Голландии лицензии на торговлю в Узком проливе, но это всего лишь временно тормозит процесс. Если она ее получит, то Золе негде будет спрятаться.