Фейбл

Вот поэтому Уэст сказал, что у Уиллы было больше шансов выжить на корабле, чем в Уотерсайде. Вот почему он рисковал их жизнями, когда спрятал ее в трюме, надеясь, что шкипер возьмет сестру в команду.

Тяжесть затянувшегося молчания становилось все более ощутимой в маленькой каюте, заставляя меня чувствовать себя так, будто я проваливаюсь в пол. Уэст не просто рассказывал мне о своей сестре. За этими словами скрывалось что-то еще.

– Я подделывал бухгалтерские книги Сейнта с самого первого дня, как начал плавать под его гербом, но я никогда ему не лгал.

– Что? – я была сбита с толку и пыталась понять, к чему он все это говорит.

– В последний раз, когда мы были в Соване, я поджег склад одного торговца по приказу Сейнта. Он был хорошим человеком, но обогащал другую торговую флотилию, поэтому Сейнту нужно было, чтобы он прекратил поставки. Тот человек потерял все.

Я сделала шаг назад, глядя на него во все глаза.

– В чем дело? Что ты делаешь?

– Я отвечаю на твои вопросы, – сказал он.

Я затаила дыхание, когда Уэст поднял взгляд, встречаясь с моим. Его глаза были такими невероятно зелеными, будто бы их вырезали из змеевика.

Уэст положил камень обратно и выпрямился, отталкиваясь от стола.

– Что еще ты хочешь знать?

– Не надо, – я замотала головой. – Как только ты мне все расскажешь, ты начнешь бояться меня.

– Я уже боюсь тебя, – он сделал шаг ко мне. – Первый шкипер, на которого я работал, бил меня о корпус корабля. Я ловил и ел крыс, чтобы выжить, потому что он не кормил беспризорников Уотерсайда, которые работали на него. Кольцо, которое ты выменяла на кинжал, принадлежало моей матери. Она подарила его мне, когда я в первый раз вышел в море. Я украл хлеб у умирающего мужчины для Уиллы, когда мы голодали на улицах, и сказал ей, что меня угостил пекарь, потому что я боялся, что она откажется есть, если узнает правду. Чувство вины за это никогда не покидало меня, хотя я поступил бы точно так же снова. И снова. Единственное, что я знаю о своем отце, – это то, что его, возможно, зовут Хенрик. Я убил шестнадцать человек, защищая себя, свою семью или свою команду.

– Уэст, остановись.

– И мне кажется, что я влюбился в тебя еще тогда, когда мы впервые бросили якорь на Джевале, – он внезапно ухмыльнулся, уставившись в пол, и на его коже появился легкий румянец, который выполз из-за ворота рубашки.

– Что? – у меня перехватило дыхание.

Улыбка Уэста стала грустной.

– С того самого дня я думал о тебе каждый божий день. Может быть, даже каждый час. Я считал дни до возвращения на остров и вел нас в шторм, чего мне не следовало делать, потому что я хотел быть там, когда ты проснешься. Я не хотел, чтобы ты ждала меня. Ни разу. Или вдруг подумала, что я не вернусь, – он перевел дыхание. – Я заключил сделку с Сейнтом, потому что мне нужен был корабль, но я придерживался наших с ним договоренностей ради тебя. Когда ты сошла с «Мэриголд» в Серосе и я не знал, увижу ли тебя когда-нибудь снова, я думал… Я чувствовал, что не могу дышать.

Я прикусила нижнюю губу так сильно, что мои глаза наполнились слезами, и лицо Уэста потеряло четкость.

– Единственное, чего я по-настоящему боюсь, – так это того, что с тобой что-нибудь случится.

Это было не просто немного правды, чтобы сделать какую-то байку правдоподобной. Нет, это была чистая, голая правда, такая же смелая, как первый весенний цветок, готовый завянуть под безжалостными лучами солнца.

– Я поцеловал тебя, потому что мечтал об этом последние два года. Я думал, что если я просто… – он не закончил. – Мы не можем следовать правилам, Фейбл. Больше никаких секретов, – он уставился на меня.

– Но в Серосе ты сказал… – я не смогла договорить.

– Я переоценил свое самообладание. Я не могу быть на этом корабле рядом с тобой и не прикасаться к тебе.

Я уставилась на него, и горячие слезы катились по моим щекам, когда Уэст протянул мне свою ладонь. Я ответила на рукопожатие, и его пальцы сжались вокруг моих. Уэст открывал дверь, которую мы не могли снова закрыть. И он ждал, чтобы посмотреть, собираюсь ли я переступить порог.

Все то, что он мне наговорил, было его способом показать мне, что он мне доверяет. И одновременно он давал мне спичку, при помощи которой я, если бы захотела, могла сжечь его дотла. Однако если мы хотели быть вместе, то я должна была стать для него безопасной гаванью, а он для меня.

– Я ничего у тебя не отберу, Уэст, – прошептала я.

Он глубоко вздохнул, переплетая наши пальцы вместе.

– Я знаю.

Я приподнялась на цыпочки, прижимаясь губами к его рту, и пламя, которое охватило меня тогда там, под водой, снова закипело под каждым сантиметром моей кожи. Запах виски, соленой воды и солнца ворвался в мои легкие, и я вдохнула его, как вдыхала первый отчаянный глоток воздуха после погружения.