Фейерверк над озером (СИ)

   - Ну, я уже проснулась! В чем дело?

   - Ну, я дала одному человеку ваш телефон, но он не станет звонить без вашего разрешения...

   - Вы что, круглосуточно работаете? - съязвила Лариса. - Опять какой-нибудь сумасшедший?

   - Нет. Вы сами увидите...

   - Пусть звонит завтра, с десяти до одиннадцати утра.

   - Хорошо, спасибо. Я так и скажу. И потом, вы не могли бы завтра заглянуть к нам в агентство?

   - Это еще зачем?

   - Ну, тут кое-что просили вам передать...

   - Не знаю. Все. Созвонимся завтра!

   Лариса отключила связь. Сон развеялся. Раздражение, перемешанное с любопытством, заставило ее отложить книгу и взяться за дневник.

   Воскресенье, 22.30

   "Похоже, я стала в этом "счастливом случае" популярной личностью! Ради меня в воскресенье собирается все агентство, даже директриса! Стоит поконфликтовать, и все начинают вертеться вокруг тебя! Видно, этой несчастной Барби здорово из-за меня досталось! Ну, и поделом ей, в другой раз не будет подсовывать приличным женщинам всяких идиотов! Ха! А я - приличная женщина? Если я обратилась в такое заведение, похоже, я уже не совсем приличная женщина! Конечно, брачное агентство - не бордель, но почему-то в сознании одно от другого резко не отделяется. Там, где предлагается выбор клиентов третьими лицами, заложен элемент разврата! Хоть ты меня убей! Эти сводники - те же сутенеры, тоже получают деньги с клиентов! А я - интеллигентная проститутка с амбициями! А как еще? Если я прихожу, и прошу подобрать мне мужчину, причем срочно, это почти, как пойти на панель! Вот в чем вся загвоздка! Поэтому так и получилось с этим Вованом! То есть, пустившись в подобную авантюру, я заранее согласилась на встречу с Вованом, Толяном, Димоном, Гехой, или как там их еще? Конечно, я могу выбирать, и кто не заставляет меня сразу кидаться к ним в постель! Все дело не в Вованах, а во мне самой. Я потеряла стержень, мир зашатался под ногами, и вот уже лечу вверх тормашками! И подай мне немедленно роскошного мужика, чтобы доказать всему свету, что я - женщина нарасхват! Чтобы уесть Валерку, заставить ревновать, переживать. Вот в чем цель. То есть, я поступаю настолько банально, что даже самой противно! Эх, нет на меня Дашки! Угораздило же ее не вовремя укатить на целый месяц! Она бы мне точно мозги прочистила! И еще какие-нибудь капли дала, типа отворотного зелья, чтобы я успокоилась!

   Ах, Натэлла Давидовна, стыдно мне за вас, - будто шепчут гладкие странички, будто шелестят в ухо.

   Пришла разрывать контракт, и опять же, не сумела за себя постоять. Согласилась на уговоры этой андроидши Моргуновой! Какого черта! У них же одно на уме - деньги свои не потерять! Бобло, бобло правит миром! А мы все для них - марионетки, товар, который надо продать повыгоднее! Звонят чуть ли ни ночью, как проститутке!

   Опозорилась один раз, надо бы остановиться, ан нет, туда же! Пусть позвонит утром, с десяти до одиннадцати!

   Не хочу больше ни с кем встречаться! Хватит с меня! Посмотрела шоу, сама в нем поучаствовала, чуть не без штанов из "хаты" Вована удрала! Хватит!

   Да что же меня так колбасит? Не знаешь, дружочек мой? Все ты знаешь! Я ведь все еще люблю Валерку, этого подонка, предателя, козла, и я не могу..."

   Запись обрывается.

   Утром, как только Натэлла проводила детей в гимназию, пришла домработница Антонина Васильевна - тихая, молчаливая женщина лет пятидесяти, невзрачная, как серая мышка, и начала делать уборку. Она появилась в доме несколько лет назад, и регулярно, два раза в неделю, драила квартиру, гладила белье. И за все время ее работы ни у кого из членов семьи не сложилось с ней никаких личных отношений. Она ни во что никогда не вмешивалась и очень старательно делала свое дело. Можно сказать, совершенно уникальное качество для домработницы! К ней давно привыкли, как привыкают к мебели, шторам, комнатным растениям. В те дни, когда она приходила, Натэлла предпочитала куда-нибудь сматываться, чтобы не "вертеться под ногами". А сейчас вдруг подумала с благодарностью - хорошо, что домработница именно такая! Даже если заметит в доме какие-то перемены, никогда ничего не спросит, ничего вслух не скажет! Хорошо, что удалось за столько времени сохранить с ней такую дистанцию. Другая непременно полезла бы с расспросами - а как Валерий Павлович? Как убирать у него в кабинете? Можно ли трогать на столе бумаги? Все ведь домработницы любопытные, и чуют, если в семье что-то неладное.

   Ровно в десять тридцать зазвонил мобильный.

   - Здравствуйте, Натэлла, - произнес очень вежливый баритон. - Меня зовут Георгий. Лариса сказала, что вы разрешили позвонить с десяти до одиннадцати.

   - Да, - Натэлла ушла с трубкой в спальню и закрыла дверь. Как бы ни была тактична Антонина Васильевна, Натэлле вовсе не хотелось, чтобы она слышала ее разговор. - Мне удобно говорить именно в это время.

   - Натэлла, мы могли бы встретиться?

   - Вероятно.

   - Я мог бы, например, пригласить вас вечером в театр...

   - Вечер исключается. Я должна быть дома с детьми.

   Эта фраза, по мнению Натэллы, была тестом для мужчины. Если дети его не отпугнут, можно продолжать разговор.