Фейерверк над озером (СИ)

   - Ох, не люблю я вас, психологов. Все-то вы знаете.

   - Отнюдь. - Дарья села напротив. - Вот отчего вы пить начали - не знаю. Но догадываюсь.

   - И отчего же? - с вызовом спросил Саныч.

   - Вы не спите по ночам, а водкой спасаетесь. - Перебирая бумаги на столе, сказала Дарья. - Это очень распространенный симптом у бывших военных. Особенно из горячих точек.

   Саныч молчал. Галушка почувствовала какое-то напряжение, но в чем дело никак не могла сообразить.

   - Я очень хороший психолог, Саныч, и могу помочь. Если захочешь, я всегда готова поговорить.

   И, найдя, наконец, нужные бумаги, Дарья вышла. Сан Саныч опустил голову и стиснул зубы. Желваки ходуном ходили под натянутой, гладко, до синевы, выбритой кожей. Галушка глянула на его руки. Кулаки были сжаты так сильно, что костяшки побелели.

   - Забей, Саныч. - Галушка тронула его за плечо. - Дашка хочет вылечить весь мир, иногда не спрашивая разрешения. У тебя что, действительно проблемы?

   - Нет. - Резко ответил он. - Нет у меня никаких проблем!

   - Ну, коза психическая! - расстроилась Галушка. - Она тебя обидела! Я ей сейчас мозги вправлю! - и Ольга встала со стула.

   - Да нет, что ты, не надо! - он усадил Галушку обратно. - Сиди работай, а я пойду, посмотрю, что там с вашей электропроводкой.

   - Саныч, все окей? - для верности уточнила Галушка.

   Он кивнул, неловко улыбнувшись, и вышел из кабинета.

   Не задерживаясь около электрощитка, он придержал колокольчик, чтобы тот не издал своего мелодичного треньканья, и осторожно прикрыв дверь, покинул агентство.

   Он шел так быстро, насколько позволяла давно раненная нога. Поднявшись на третий этаж старой пятиэтажки, толкнул обшарпанную дверь и не разуваясь, ринулся на кухню. В холодильнике была припрятана водка.

   Саныч налил стакан, поднес было ко рту и остановился. В ушах засмеялся голос Пашки.

   " Эй, Кочерга, давай за гражданку! Ведь вернемся и уже спиртягу так пить не будем"

   " Это почему?"

   " А потому что женишься, детей нарожаешь. И вообще, сколько мужиков эта дрянь сгубила. Давайте, братцы поклянемся на гражданке никогда не пить больше стакана в месяц"

   А потом этот грохот. Жуткий, отдающий в пятки и рвущий барабанные перепонки. И волна чего-то теплого и липкого по лицу. Оттер рукой лицо, заорал. Вместо Пашки - кровавое месиво, только голова шевелит губами.

   "Пашка! Я сейчас, потерпи, брат!"

   " Не пей, Кочерга"

   Эти слова уже десять лет набатом звучали в голове Александра Кочергина. Этот грохот будил по ночам последние три года и умолкал только когда мозг отказывал в работе из-за алкогольного дурмана.

   Поговорить! Эта Дарья сказала поговорить! О чем? О том, что тогда в горах Чечни из группы в двадцать человек он вышел один? О том, что даже посмертно его друзьям не дали героев и даже не отметили, поскольку их группы просто не существовало для военных. "Смерть Верным" - строго засекреченная диверсионная группа. У него даже нет военной пенсии и свидетельства участника Чеченской войны. Оно и понятно, ведь он был просто тридцатилетним альпинистом, который приехал на войну искать своего брата.

   Мать чахла с каждым днем. От Лешки не было вестей уже полгода. Потом звонок в дверь. Седой парень в двадцать лет. " Леша пропал без вести". " Сашенька, поезжай туда. Найди. Знаю, жив" - безумно шептала мать по ночам. Поехал. Нашел. В глубоком колодце заброшенного аула вместе с такими же изрешеченными трупами молодых пацанов. Потом блиц -опрос кого-то в сером: " Альпинист? Можете помочь?" " Могу. За Лешку, за маму, которая так и не узнала о смерти младшего сына.

   Раскаленный армейский нож, резкая боль на правом запястье. "Никаких документов, никаких жетонов. Вы - никто." Только отметина - мусульманский месяц, перечеркнутый стрелой и две буквы - С, В.

   Он остался жить. Невероятно, немыслимо, но он вернулся. С в клочья разбитым коленом, но вернулся. Госпиталь. Операция. Кто-то в сером: " Забудьте все, ничего не было. Возвращайтесь домой". И все. Только грохот и смех друга Пашки в ушах.

   Он старался забыть. Даже женился, нашел приличную работу, но с каждым годом все чаще и чаще звучал по ночам этот грохот. Он перестал спать. Жена таскала по психологам, врачам. Он злился, немного стал пить. Она ушла. Потом на работе конфликт, чуть не стоивший ему свободы. Увольнение. Это было слишком. И он стал пить по черному. Уже никто не останавливал, уже не было ни для кого риска.

   Но неделю назад вдруг приснился Пашка! Так отчетливо, так ясно. "Брось пить, Кочерга! Женись, тебе сорока пяти нет! Найди теплую бабу и грохот уйдет. Верь мне"

   Проснулся в холодном поту. Пошел к холодильнику, похмелиться. Бутылка в руках дрожит. Поставил на место. " Я попробую, Пашка, я попробую"

   Вышел на улицу и переулками, в сквер. Быстро, пока не передумал. Очнулся. Перед лицом вывеска: " Брачное агентство " Свахи".

   Саныч сложил руки на столе. Рукав потертой толстовки задрался, оголив клеймо. Синие, полустертые от времени буквы, месяц и стрела. Это и татуировкой-то не назовешь. Скорее печать, которая никогда не давала забыть о пережитой трагедии. Ни о Лешке, ни о матери, ни о Пашке.

   Саныч уткнулся в руку головой и зарыдал.