Фейерверк над озером (СИ)

   - Это - самый известный московский Дон Жуан. - Протирая кристально чистый бокал, бубнил Борюсик. - На самом деле, неплохой пацан, вот только спивается потихоньку.

   - Почему? - наивно спросила Маша, высасывая из соломинки последние капли сока.

   - Он, как его Пушкинский тезка, влюбился в свою очередную жертву, а та, хмуря грузинские брови, дала ему отставку при всем светском бомонде. Во всяком случае, он мне так рассказывает уже полгода.

   - А почему грузинские? - не поняла Галушка.

   - Да вроде, баба та какая-то грузинская княжна, что ли. - Пожал плечами бармен. - Черт его знает, я Оль, ты ж знаешь, не очень въезжаю в рассказы посетителей.

   - Ну, бывай, друже. - Галушка расцеловалась с Борюсиком.

   Бармен попрощался с Машей, очень надеясь на скорую встречу. Маша благодарно улыбнулась, обещая, что постарается, как-нибудь, когда-нибудь, непременно еще...

   Галушка вышла на проспект и подняла руку. Но к ней тут же подъехали ее знакомые байкеры, загрузили девчонок за свои широкие спины и домчали их до дома Ольги. Маша боязливо смотрела на Галушку, которая брала клятвенное обещание с косматого парня, по прозвищу Белый, что он доставит Машу в целости и сохранности. Но Ольга, заметив страх на бледном лице приятельницы, тут же повернула свои планы на сто восемьдесят градусов.

   - Машка, а хочешь ко мне?

   - Да! - Маша тут же соскочила с высокого сидения мотоцикла. - С удовольствием.

   Белый усмехнулся в усы и молча поднял руку в знак прощания.

   Девчонки пришли домой, выпили по чашке чаю и уже через полчаса завалились на большую двуспальную кровать супругов Голушко.

   - Ну, как Маш тебе ночная жизнь? - зевая, спросила Ольга.

   - Занятно. - Неопределенно ответила Маша.

   - То ли еще будет. - Уверенно сказала Ольга и тут же провалилась в сон.

   Маша же вертелась еще полчаса. Она все пыталась проанализировать, понравился ей этот странный вечер или нет. В результате так и не разобравшись в своих чувствах, она забылась тревожным сном. Ей снилось, что она кружиться в бешеном ритме современного треша, почему-то в объятиях Владимира Высоцкого, киношного Дона Гуана, у которого из разбитого сердца капает алая кровь, пачкая белоснежную сорочку. Он наклонял голову к ее уху, и со свойственной актеру хрипотцой, повторял: " Беги, девочка, это не твоя жизнь" Маша проснулась, повернулась на другой бок и уже точно знала, что больше никогда она не переступит порог таких веселых заведений.

   С утра Саныч, по давней привычке, вскочил в шесть, выпил кефира и, оставив Вере записку, ушел в "Свахи".

   Пришли ребята, причем Галушка была хоть и весела, как всегда, но явно не выспавшаяся. Саныч усмехнулся - опять Олька полночи протанцевала. Ну, что, любишь кататься, как говориться, люби и саночки возить. Галушка показала ему язык, и скрылась в своей коморке.

   Работа началась. Колокольчик то и дело тренькал, забегали старые клиенты, приезжали новые.

   Где-то в середине дня Михей позвал от двери Саныча.

   - Саныч, иди-ка сюда!

   Саныч с опаской вошел. На кресле почти лежал толстый мужик. Его лицо было прикрыто полотняной салфеткой, посередине которой была вырезана большая дыра. Михей что-то выкладывал в образовавшееся окошко.

   - Саныч, я сейчас положу лекарство, а ты мне сразу дашь новокаин

   - Чего?

   - Новокаин.

   - А это где?

   - Вот там, в ампуле. - И Михей через плечо кивнул на стеклянный столик. - Только ничего не перепутай! Там написано.

   Саныч глянул, увидел тонкие длинные пузырьки. Он взял один в руки. Внутри плескалась какая-то мутная жидкость.

   - Вот, Эдуард Харитонович, - продолжал свой разговор Михей. - Сейчас положил лечебную маску, и от вашего ожога останутся одни воспоминания. Саныч, давай! - и, не поворачиваясь, Михей протянул руку.

   Саныч быстро, не успев даже прочитать, что нацарапано на этикетке, сунул пузырек в протянутую руку. Михей стряхнул на лекарственную жижу раствор и...

   - А-а-а! - завопил мужик, вспрыгнул на кресле, сбил ногой столик.

   Стекло лопнуло, разбрызгивая вокруг осколки. Мужик вертелся на месте юлой, схватившись за лицо.

   Михей глянул на свою руку.

   - Саныч! Идиот! Ты что мне дал?

   - Ампулу.

   - Это не ампула, это пузырек с перекисью водорода! 6%-ной!

   На крик прибежали Дарья, Натэлла, через секунду появилась Галушка.

   Мужик на секунду прервал свой ор, ошалело вперившись в Ольгу. Но, решив, что у него начались галлюцинации, заорал еще громче. И толкнув Галушку, выбежал в коридор, круша, словно стадо мамонтов, все на своем пути.

   Саныч заткнул уши и ретировался в туалет.

   Через час все успокоились. Дарья собирала остатки некогда замечательного столика, Натэлла меняла лед на ушибленной голове Галушки, а Михей уехал в клинику своей жены вместе с воющим клиентом.

   - Нат, я не нарочно. - Бубнил Саныч. - Он сказал - ампулу, а откуда я знаю, что это такое.

   - Да ничего, Саныч, тебя никто не винит, - вздохнула Натэлла.

   - Вот. - Дарья поставила перед Санычем металлический остов столика. - Езжай в мастерскую, пусть Михею стекла по новой вырежут. Может, реабилитируешься перед нашим косметологом.