Фейерверк в пробирке

Помню, конечно. Было такое, угнали пацаны - догадались - навороченный «мерс». Участковый потом приходил и в нашу школу. Разговоров было много. Все ахали: ах, родители недосмотрели, ах, школа недовоспитала. Можно подумать, что это родители научили своих детей, а учителя заставили своих учеников взломать дверцу и умчаться на чужой машине.

Телевизор их научил. Идею подал. И как ее осуществить, тоже подсказал.

– Вот теперь, Дим, этот Волчков из твоих друзей тоже дураков делает. - И он передразнил: - Мы такие крутые! Мы банк возьмем! И в Штаты слиняем!

Это у него здорово получилось. Очень глупо.

Да, теперь мне стало ясно, почему я не испугался угроз Волчкова, а разозлился на него. Подлый человек. Только такая гадина могла это придумать - подставить пацанов и заграбастать для себя их руками денежки.

Не выйдет, господин химик!

Алешка ждал моих слов, смотрел на меня.

– Я поговорю с ребятами, - сказал я. - Я все им объясню.

Алешка кивнул:

– Ты, Дим, так с ними поговори, чтобы они себя не выдали.

– Это как?

– Я вот что думаю. Ну, помешаем мы Волчкову. Ну, уйдет он из нашей школы. И в другой школе сделает то же самое.

Опять он прав. Волчкова нужно брать с поличным. Чтобы не улизнул от ответственности. Чтобы получил по заслугам. По полной программе. С добивающим ударом. Таких подлецов щадить нельзя.

– Дим, пусть все идет, как ему хочется, а мы с тобой в самый момент ему устроим. - И сказал загадочную фразу: - Его же дубинкой по его же башке. Понял?

Конечно, нет. Но я и не пытался, я Лешке полностью доверял.

– Пошли на троллейбус, - сказал Алешка, вставая.

Между домами и гаражами мы вышли к проспекту и направились к остановке. И тут вдруг из-за ларька вышел прямо на нас… Миха. Мы его сразу узнали. Неприятный такой браток. В широких спортивных брюках с генеральскими лампасами, в кожаной куртке - руки в карманах, - стриженный долыса. Он стал у нас на пути, расставив ноги.

– Стоп! - сказал негромко, сквозь зубы. - Чтоб я вас больше в больнице не видал, поняли? А то сами там окажетесь. В реанимации, поняли?

– Пошел вон, дурак! - вырвалось у меня.

– Козел! - добавил Алешка с непередаваемой интонацией. В это слово он вложил не столько злости, сколько презрения и брезгливости.

– Что?! - Миха выхватил из карманов свои громадные кулаки.

А мы даже испугаться не успели, как откуда ни возьмись появился какой-то сильно пьяный парень. Покачиваясь, он стал между нами и Михой и сказал тому с угрозой:

– Точно - козел! А ну отвянь от пацанов! Они с мово двора! Я тебе, морда, за них пасть порву!

Миха мгновенно принял стойку, и нам стало страшно за нашего заступника. Миха ринулся в атаку, молотя изо всех сил руками и ногами.

Но парень был так сильно пьян, так его здорово шатало из стороны в сторону, что Миха ни разу в него не попал - ни рукой, ни ногой.

И вдруг мы увидели, что пьяный парень, заплетаясь ногами, торопится к подошедшему троллейбусу, а Миха лежит на асфальте и, приподнимаясь через силу на руках, с диким недоумением смотрит ему вслед, я бы сказал, мутными глазами.

– Этот парень, - сказал Алешка Михе со смешком, - с мово двора. Ты ему больше не попадайся. Хулиган.

Но самое странное: пьяный парень, в распахнутой куртке, с распущенным до пуза узлом галстука на незастегнутой рубахе, вошел в заднюю дверь троллейбуса и… вышел из него через переднюю - абсолютно трезвый.

Это был точно он! Но только в совершенно приличном виде, даже узел галстука на месте и все пуговицы в своих петельках.

Он соскочил с подножки и опять исчез где-то среди киосков и ларьков. А Миха, с трудом поднимаясь, все так же провожал мутным взглядом удаляющийся троллейбус.

Мы не стали добивать противника завершающим ударом и вскочили в следующий троллейбус.

– Александр Павлович, - с обидой сказал Алешка Волчкову, - ваш Миха сегодня пристал к нам на улице с угрозами.

– Какой Миха? - изо всех сил удивился Волчков. - Почему не знаю? Из какого класса?

– Он не из класса. Он на фургоне ездит. В белом халате.

Волчкову такая осведомленность не очень понравилась, но вида он не показал.

– А чего ему надо?

– Дурак какой-то. Не нравится ему, что мы Евгения Ивановича навещаем.

– В самом деле дурак. Я с ним разберусь.

– Когда?

– Как только поймаю. А вы - молодцы, не забываете своего учителя. Хвалю! Привет ему передавайте. Не забывайте его и впредь. Кстати, как он сейчас?

– До первого курса уже дошел, - сказал Алешка.

– Как это? - не понял Волчков.

Ну, мы объяснили. Рассказали, что проводим курс мажорной терапии. Помогаем ему вспомнить свою жизнь.

– И вот как до нашей школы дойдем, - с тайной угрозой пообещал Алешка, - он все вспомнит.

– И много еще осталось? - Похоже, успехи терапии Волчкова встревожили.

– Не очень. Пустяки. Еще четыре курса и аспирантура.

– Моя помощь нужна? Вы меня держите в курсе.

Я сразу почувствовал за этими словами, что Волчков внутренне заспешил. Конечно, ему надо успеть провернуть свое черное дельце и удрать, пока Кажется-Женя не вспомнит содержание формулы.

А в этом - наш шанс. Мы его на веревочке поведем. Куда нужно. А куда нужно - это и так ясно.