Фейерверк волшебства

К началу марта нашелся только один поручитель для ссуды, денег все еще сильно не хватало. Когда я приехала к Надежде в гости, она выглядела грустной. Я посоветовала ей быть готовой к получению квартиры. Подруга удрученно ответила:

– Да я-то всегда готова! Дай какой-нибудь ритуал.

– О! Если ты всегда готова – значит, ты пионерка!

– Какая уж пионерка в мои-то годы!

– Как это какая? Ты же клятву давала! Забыла?

– Ну, у меня есть в детской книжке эта клятва. Если надо, вспомню.

– Вот и заучивай её, завтра пойдем Ленину присягу приносить.

На центральной площади города, перед зданием местной администрации, как водится, стоит несвергнутый в свое время огромный Ильич. Правда, обращенный к этой администрации спиной и выкидывающий длань по направлению к развлекательному видеоцентру, где проходят крупные молодежные тусовки, и к гостинице, около которой толкутся ночные бабочки. Вот к нему-то мы и поехали на следующий день.

Смеркалось, но народ активно шастал мимо. Мы встали перед постаментом. Марина в красном шарфике, подняв, как положено, руку, проникновенно зачитывала «Клятву юного пионера», а я стояла рядом с открытой книжкой и громко ей подсказывала, если она ошибалась. Из здания администрации вышли покурить охранники – и обратно уже не заходили.

Прочтя клятву, мы решили побаловать дедушку всех октябрят любимыми стихами о нелегкой судьбе женщин, а также спели ему дуэтом пару песен.

После этого Надя сказала Ленину, что после такого концерта она хочет небольшой гонорар: двухкомнатную квартиру недалеко от работы, по такой-то цене в течение месяца, максимум двух.

А я влезла на полутораметровый пьедестал у ног вождя и на снегу вытоптала огромные буквы: «Ленин – молодец!» Охрана занервничала, но не подходила. Прохожие вообще делали вид, что нас не существует, поэтому общение с Ильичом прошло без эксцессов, почти интимно.

Закончив дело, мы пошли к остановке, на которую Ленин и направлял рукою. В видеоцентре как раз начались вечерние подростковые пляски, путанки тоже оживленно щебетали, короче, у всех наступил праздник. Я так поняла, что в честь нашего подвига.

Через неделю нашелся второй поручитель, потом московская родня ни с того ни с сего одолжила Надежде крупную сумму. Сейчас мои друзья уже купили двухкомнатную квартиру в двух шагах от работы, с окнами в тихий зеленый дворик.

А теперь немного о себе. Хочу зачитать вам свою молитву танцующей волшебницы.

Римма встала и, тряхнув головой, с бушующим жаром сердца выдала перл:

Верую я в перемен неизбежность,

В твердость небес под моею ступнею,

Истово верю в начальников нежность,

В баксы, анлимитед, без перебоев,

В щелканье пальцев как МироТворенье,

В мантры, мандалы, змею Кундалини,

Верую в пользу жиров и варений

Для получения стройности линий.

Верую в придурковатость врожденную,

Верую в склонность свою к левитации,

В органы чувств своих, освобожденные

От повседневности галлюцинации.

Верю в супруга, безумного в койке,

Верую в праведность правящих партий,

Верую в выплату мне неустойки,

Если непруха в желаньях покатит,

В толпы родни, обаятельной в доску.

Дальше приказы (от чистого сердца):

Каждому мужу – кальсоны в полоску,

Рощу, коптильню и единоверца!

Барышням – яхту, машину, супруга,

Дачу в Париже и дом на Канарах,

Умных детей, очень щедрого друга,

Чтобы с супругом любили на пару.

Всем разрешаю бессмертье тотальное,

Ауру – чистую, карму – хорошую.

Верую в истинность нетривиального!

И суперменность свою непреложную!

Когда Римма читала стихи, отблески костра замысловато играли на ее лице, и в какой-то момент Вовке показалось, что она и в самом деле сейчас оторвется от земли. После бурных оваций и криков «Браво!» волшебница, обведя всех горящими нездешними глазами, резюмировала:

– Перечислю, что из этого стихотворения уже исполнилось: начальников нежность; баксы анлимитед; стройность линий; супруг, безумный в койке; щедрый друг; обаятельная в доску родня. А суперменность моя налицо.

От выступления Риммы, сопровождавшегося дружным смехом, энергия вокруг костра заклубилась еще сильнее. Эстафету волшебных свершений приняла Имя:

Вставить ТантанПовествование Марины то и дело прерывалось долгими приступами хохота, переходящими в завывания восторга. У Тараканова от смеха даже слезы выступили на глазах.

– Гордость берет за наших женщин! – произнесла Юлька, вызвав новый припадок веселья.

Когда публика немного успокоилась, Вовка окунулся в созерцание жарких потоков силы, спиралями вращающихся вокруг позвоночника и исчезающих в посветлевшем небе. Его начало сотрясать и подбрасывать на месте, еще сильнее, чем после йоговского комплекса. Вся компания тоже констатировала, что обмен состояниями волшебного творчества прошибает не меньше, чем зикры Марка. На полянке творилось настоящее энергетическое пиршество, игра утонченными энергиями.

Незнайка, подложив в костер толстое сосновое полешко, поделилась своей ритуальной речевкой: