Фейерверк желаний

Даже его губы были сексуальными и притягивали ее как магнит. От него исходили теплый и чистый запах тела и цитрусово-сандаловый аромат одеколона. Ей следовало искать под столами забытые вещи и проверить, чтобы все сотрудники ушли по домам, а потом отправиться в свою комнату и отдыхать. Но она танцует с Лукасом.

После отъезда из дома у нее появилось много друзей, но у каждого из них была своя жизнь. Жизнь после деревни в таком большом и многоликом городе, как Лондон, была нелегкой. Но Стейси добилась своего: она стала независимой и сделала карьеру. Однако ей пришлось заплатить определенную цену, отказавшись от любви и романтики. Было безопаснее не танцевать с Лукасом, но он напоминал ей о том хорошем, что было в ее прошлом. Поддразнивания, веселье и смех, забота о животных, которых они любили, породили взаимную близость, выходящую за рамки секса. Было время, когда она предпочитала, чтобы Лукас восхищался ее искусством верховой езды, а не грудью, и отчасти она хотела этого даже сейчас. В своих фантазиях она представляла, как Лукас ее обнимает, но это было небезопасно. Это походило на изощренную пытку, которая заставила Стейси хотеть большего.

К счастью, ей удалось образумиться.

– Итак, мы потанцевали, – заявила она так, словно ее тело не изнемогало от желания. – Мне пора спать.

– Нет, – решительно возразил он. – Ты не можешь уйти сейчас. Это невежливо по отношению к музыканту. Он решит, что нам не нравится его музыка.

Она взглянула на гитариста, который погрузился в свой мир:

– Думаешь, он заметит?

Лукас поджал губы, следя за ее взглядом.

– Я уверен, он заметит. Хочешь проверить?

– Нет, – призналась Стейси. Гитарист играл без остановки во время банкета.

– Ладно, – пробормотал Лукас, прижимая ее к себе.

Она млела от его интимного тона и легкого прикосновения рук. Страстная испанская музыка будоражила ее душу, заставляя Стейси расслабиться. Но, как это часто случалось, расслабляясь, Стейси думала о матери, которую потеряла, даже не узнав ее. И о тех долгих, одиноких ночах, полных неуверенности, когда она была ребенком и размышляла, что мать посоветовала бы ей сделать, чтобы угодить всем на следующий день.

– Ты плачешь. – Лукас поднял голову и удивленно уставился на нее. – Я тебя расстроил?

– Нет. Конечно нет. – Моргнув, она покачала головой и улыбнулась.

Он смахнул слезу с ее щеки и посмотрел на Стейси так, словно никогда раньше не видел.

– Наверное, тебе не нравится танцевать со мной, – предположил он, пытаясь ее развеселить.