Фейки: коммуникация, смыслы, ответственность

Установление причин, стимулирующих мифогенез и определяющих его характеристики на индивидуальном и групповом уровне, является залогом для понимания факторов формирования мировоззрения и связанного с ним социального поведения в современном обществе. Это дает возможность выявления как консолидирующих, так и дезорганизующих элементов социальной жизни, в условиях мировоззренческого многообразия. В условиях современного общества к спонтанно возникающей мифологии, обусловленной особенностями человеческого восприятия мира, добавляются так называемые «вторичные», авторские мифы, имеющие не только своего творца, но и четко поставленные цели и задачи, которые, в свою очередь, определяют методы. Поводом и триггером для возникновения новых мифологий могут являться как явления политической жизни, дающие наиболее развитые формы мифа, с ярко выраженным манипуляторским потенциалом, так и мифологемы, возникающие и конструируемые в границах искусства, масс-медиа, массовой культуры, обыденного сознания.

Понимание логики соотношения естественных и искусственных причин возникновения мифа представляет собой шаг в ответе на ряд вопросов, напрямую связанных с особенностями функционирования большинства сфер общественной жизни. В этой связи анализ фейков как мифологем позволяет выявить одновременно как их архаическую укорененность, так и современные особенности мифогенеза.

Главное в питательной среде фейков то, что человеческая природа традиционно преобладает над здравым смыслом. Человеческие сообщества коллективы не могут жить без тех или иных общих норм и представлений, удерживающих их и каждого члена сообщества в определенных рамках. Носителем такого контроля может быть как тотем, всевидящий Творец, и их представители, так и уже собственно некие авторитетные или популярные персонажи. Правда – это то, что воспринимается легче всего, поскольку нет сомнений в ее достоверности. Так, чем чаще советский человек слышал сталинскую фразу о том, что «Жить стало лучше, жить стало веселее», тем сильнее ему хотелось принять это как правду.

Советский Союз шел по пути упрощения общества с помощью мощной пропаганды: образование, литература, искусство, медиа работали над единым типом советского человека. Типажи октябренка («Октябрята – дружные ребята»), пионера («Пионер – всем ребятам пример», комсомольца («Партия сказала – комсомол ответил "есть!"»), взрослого («В жизни всегда есть место подвигу») – суть система порождения простых и понятных правил поведения.

Но развитие наук, процветание в экономике несут не одинаковые мозги, а разные взгляды, подходы, а главное – диалог между их носителями, что и обусловил серьезное отставание и даже деградацию.

Сейчас мы живем в мире, где исчезла «единственно верная точка зрения», исходящая то ли от партии, то ли от лидера. Если в советские времена пропаганда держалась на единой точке зрения в головах, куда до этого ее успешно имплантировали, то сегодня, при множестве точек зрения, возник совсем иной формат общей смысловой картины мира, с которым старые методы воздействия не работают. Люди разделены разными медиа со своей картиной мира. Разные группы живут в мире разных фактов, которыми и оперируют при принятии своих решений. Центр Пью в США в 2019 году выявил, что 73 % американцев считают, что республиканские и демократические избиратели разделены не столько политическими вопросами, сколько «базовыми фактами» и их оценкой, принимаемыми ими в медиа.

Сегодня место пропаганды заняли фейки, а место «правды» – «постправда», потому что они делаются по лекалам «интересного» для нашего мозга. А, как уже отмечалось, негатив, опасность – интереснее, чем позитив, что и обеспечивает скорость распространения фейков и масштаб этого распространрения.

Кроме того, фейк опирается на неявную, но таящуюся в сознании уверенность, что от нас хотят скрыть нечто очень важное. И вот, фейки эту истину открывают, а традиционные медиа о ней, конечно, будут молчать, поскольку куплены властью и олигархами. Так создается и поддерживается атмосфера конспирологии.

Фейки живут в «серой зоне «полуправды»: они похожи на правду, но правдой не являются, их сложно опровергнуть, но и доказать сложно. Они нечто третье – не правда, не ложь, не столько «постправда», сколько «лжеправда». Это некий сгусток неоднозначного смысла, для распознавания которого требуются нетривиальные интеллектуальные усилия и желание. Коронавирусная пандемия убедитетольно продемонстрировала опасную способность фейков блокировать необходимые полезные действия, отвлекая людей на возмущение вакцинированием, развитием связи 5G. После фотографий в Инстаграмме, сравнения себя с другими, подталкиваемые рессентиментом, люди решаются на пластические операции.