Журналисты, излагая массовой гетерогенной аудитории мнение об актуальных социально-политических событиях, формируют общественное мнение, причем трансфер информации характеризуется значительным доминированием прагматики над семантикой и фактуальным ядром контента. Симптоматичным в этом плане представляется высказывание Г. Гуссейнова: «Вот уже почти четверть века я сравниваю заголовки российских и немецких газет и могу определённо сказать: почти ни одно российское издание не создаёт информирующие заголовки; в той или иной степени каждый заголовок адресован не рациональному и критически настроенному читателю, который хочет от газеты только информации, а читателю, который рыщет по СМИ в поисках подтверждения теории заговора, которую этот читатель разделяет» [Бабкин 2015].
Потребитель новостного контента не только не способен верифицировать получаемый контент, но и постигать связи между событиями ввиду фрагментаризации их подачи. Медиапользователь постепенно привыкает к симулякрам и утвердившейся атмосфере «пост-правды»: «Всем диктаторам прошлого нужно было много потрудиться, чтобы подавить истину. С нами можно по-иному, мы приобрели иммунитет, который может отрицать любую истину. Кардинальным образом мы, как свободные люди, свободно решили, что хотим жить в каком-то мире пост-правды» [Лучинский 2018: 323].
4.2. Информационные войны как конфликт интерпретаций[9]
Феномену «информационных войн» посвящен обширный корпус литературы [Бухарин, 2007; Бухарин, Цыганов, 2007; Власенко, 2011; Волконский, 2003; Информационные войны…, 2008; Панарин, 2003, 2004; Почепцов, 2002; Norris, 2001; Owen, 2011]. Это словосочетание не сходит со страниц публицистики. Информационные войны обсуждают эксперты-политологи, сформировались целые научные сообщества, активно обсуждающие информационные войны в международной и внутренней политике, в бизнесе, корпоративном менеджменте. Разрабатываются математические модели информационных войн [Расторгуев, 2006]. Существуют развитые электронные сетевые ресурсы, посвященные информационным войнам. [Например: http://www.infowars.com; http://www.infwar.ru]. На рынке действуют агентства, специализирующиеся на оказании соответствующих услуг по ведению информационных войн, обеспечению информационной безопасности, информационной разведке и т. п.
Может сложиться впечатление, что речь идет о хорошо известном концепте, операционализированном до конкретных технологий и методик. Однако это так и не так… Например, тематику, связанную с информационными войнами, любят выбирать студенты для подготовки курсовых, а то и выпускных работ, магистерских диссертаций. И каждый раз они сталкиваются с проблемой толкования самого концепта «информационные войны».
В данном разделе, не претендуя на универсальность, предпринята попытка характеристики достаточно специфической разновидности информационных войн. Речь идет о так называемых информационных войнах «второго уровня», когда участники и их цели не очевидны, и требуются специальные аналитические усилия для понимания содержания конфликта, его желаемых и фактических результатов.
При этом хочется надеяться, что попутно, в процессе реализации этой попытки, удастся прояснить некоторые важные аспекты феномена информационных войн вообще.
Что обычно имеется в виду под информационными войнами?
Во-первых, и это наиболее очевидно то, что информационная война – это конфликт, в котором, по крайней мере, одна из сторон проявляет весьма агрессивную активность.
Во-вторых, в отличие от войн «физических», «экономических», «торговых», информационные войны ведутся с помощью такого специфического средства, как информация. Еще точнее, фактически, речь идет о способах коммуникации, т. е. средств, каналов и содержания коммуникации как передачи информации.
В-третьих, в этой своей коммуникативной природе информационные войны могут быть частью (обеспечивающим сопровождением) военного, политического, экономического конфликта, а также могут развертываться самостоятельно.
В-четвертых, в зависимости от акцента на компонентах коммуникации, информационные войны могут быть сосредоточены на средствах передачи информации или на ее содержании. В первом случае мы имеем дело с «технической» информационной войной, направленной на разрушение или повреждение информационной инфраструктуры противника: информационных центров, центров принятия решений. Во втором случае – с информационной войной, имеющей целью воздействие на сознание противника (систему убеждений, представлений, ориентаций, стереотипов и т. п.).