Немецкие авторессы жульничают, беря статистику по больнице до декабря, а по всему Берлину только до августа, что позволило им экстраполировать больничные данные на общегородские, накинув ещё 15–20 %. Ну и между делом сообщают, что изнасилованием является любой половой акт, когда женщина находится в безвыходном положении. То есть если фрау хочется кушать, и она отдаётся за банку тушёнки, это тоже…
С тем же успехом можно взять ту же ведомость той же больницы, сложить новорождённых в графах «amerikaner» (американские), «amerikaner/verge-woltigung» (американские от изнасилования), «engländer» (английские) и «frankzosen» (французские) и получить 13. И на этом основании заявить, что западные союзники в Берлине надругались над 50 126 дамами и девицами, а по всей Германии — над 1 002 520.
Точно так же врёт и Латынина. Дрезден, в котором была разрушена половина зданий и погибли до 30 тысяч человек, бомбила 13–15 февраля 1945 года англо-американская авиация. В Кёнигсберге до войны жило не 15 млн, а 360 тысяч человек. К началу штурма 6–9 апреля 1945 года их осталось немногим более 70 тысяч. Может Юлия имела в виду всю Восточную Пруссию? Но и её население, даже вместе с присоединёнными территориями Литвы и Польши, не дотягивало даже до 3,5 млн.
Изнасилования, как и другие преступления со стороны красноармейцев, имели место, но не более, чем у всех военных антигитлеровской коалиции на территории Германии. Бывший командир взвода связи 31-й армии Леонид Рабичев, судя по интервью тому же «Эху Москвы», сочинял свои ужасы в старческом маразме. Например, сообщал, что военные поставки в армию перед наступлением в Белоруссии 23 июня 1944 года шли, помимо прочего, из Франции. Хотя эта страна на тот момент была оккупирована Гитлером, а британо-американо-канадские войска, высадившиеся 6 июня, удерживали лишь небольшой плацдарм на побережье Ла-Манша. Ну, а поведав, как звери-красноармейцы насиловали немецких женщин, затем разоблачил самого себя. По его словам,
Фильм «Александр Невский» снят во время Великой отечественной войны
И вот возникает самый главный и важный вопрос в связи с личностью святого благоверного князя: а почему же мы молимся ему как святому? Почему память о нём сохраняется не только среди политиков, изучающих политическую историю страны, не только среди военачальников, изучающих в академиях талант полководца Александра Невского? Ответ стал ясен в далёком 1943 году, когда, казалось бы, забытое имя святого благоверного князя вспомнили тогдашние руководители Советского Союза. Им не надо было объяснять народу, кто такой Александр Невский, но они понимали, что для того, чтобы сокрушить страшного врага, нужно вдохновить народ на эту борьбу так, чтобы все без остатка принимали участие в этой борьбе. И никакими идеологическими лозунгами, никаким принуждением, даже самым страшным, нельзя было поднять весь народ на эту борьбу. В труднейший момент Великой Отечественной войны вновь вспоминается имя святого благоверного князя Александра Невского. Не потребовалось никакого ликбеза, не надо было в школах изучать, не надо было по радио ничего говорить — каждый знал, кто такой Александр Невский, и одно только упоминание об этом святом благоверном князе душу русских людей наполняло великой силой любви к своему Отечеству. Одно это имя сопрягло 1943 год с далёким XIII веком и дало действительно великую энергию тем, кто должен был идти и жизнь свою отдать за Отечество. Почему же народ помнил Александра Невского, когда даже имя его запрещено было упоминать до того момента, пока власть это не разрешила? И никакие доблести, и никакая политическая квалификация не имеют к этому отношения.