Фейкийские корабли

- Не понимаю я тебя, Дима, - вздохнула Наденька. - Ну, провалялся, ну, пробездельничал. Бывает. Даже со мной иногда бывает... Да-да, я, если хочешь знать, иногда бываю страшной лентяйкой! Но врать-то зачем?

- Я не вру. Я действительно беседовал с Информаторием.

- По десятизначному коду?

- И по нему тоже.

- А вот я сейчас проверю, и тебе будет стыдно. Проверить?

- Проверь, - согласился я.

- Ну, хорошо. Тащи сюда карманный терминал.

- Зачем? - удивился я. - А этот?

- Тогда отойди и отвернись!

Я пожал плечами и подчинился.

- И нечего обижаться, - говорила за моей спиной Наденька. - Все-таки у меня пятизначный код, и не могу же я... Ой.

- Что там такое? - спросил я, не решаясь обернуться.

- Сейчас. Извините... Дмитрий Алексеевич, ознакомьтесь, пожалуйста...

Я подошел и ознакомился. Четыре строки на экране:

"Значность кода жильца этой квартиры?

Десять. Видит ли жилец нашу беседу?

Нет.

Ознакомьте и отвернитесь".

Я посмотрел на Наденьку, ожидая, что она объяснит или рассмеется, или... ну, не знаю что, а она поняла мой взгляд по-своему, вспыхнула и поспешно отошла в угол. На экране между тем появилась новая строчка:

"Подтвердите, пожалуйста, ознакомление слепым набором своего спецкода".

Я подтвердил, и экран тут же погас.

- Все, Дмитрий Алексеевич? - спросила из угла Наденька.

- Тайны Мадридского двора... - проворчал я, стараясь убедить себя, что озадачен. (Я не был озадачен. Мне было противно. И немного жутко.) - Все, конечно. Только почему это вдруг на "вы"? Или мне уже не тридцать два, а наконец-то шестьдесят?

- Почему бы и нет, Дмитрий Алексеевич? Если вам это зачем-то нужно... неуверенно сказала Наденька, неуверенно подходя ко мне и неуверенно глядя на меня, как... Как та, другая Наденька из другого мира смотрела иногда на Командора. Снизу вверх.

- Вольно, юнга! - вырвалось у меня. Наденька широко, шире окон, распахнула глаза (для ядения ими начальства) и вытянулась в насмешливом подчинении - там, на палубе шлюпа, чуть севернее мыса Итапетра, и волны Ионического моря бросили отсветы древнего южного солнца на лицо юнги... Но это было там. А здесь - судорога почтительности, отнюдь не насмешливой, пробежала по ее лицу и стерла воспоминание. Которого не было. Не могло быть.

- Куда вы катитесь, Наденька? - спросил я, впервые после своего спасения сумев назвать ее так.

- Я же не знала, Дмитрий Алексеевич! - сказала она, справившись наконец с приступом острой почтительности и стараясь изо всех своих сил держаться естественно. Плохо это у нее получалось, и я опять ощутил волну жути, прокатившуюся у меня по груди и накрывшую сердце. Акратия...