Фейри-профайлер

Я достала из бумажника две фунтовые монеты. Пальцы бариста тряслись, пока он убирал деньги в кассу, отсчитывал сдачу и выбивал чек. Я убрала чек и сдачу в промокшую сумку и вышла вслед за Габриэлем на узкую улочку. Он подвел меня к небольшой черной машине и распахнул передо мной пассажирскую дверцу, как положено истинному джентльмену. Я улыбнулась ему, уселась внутрь и захлопнула дверцу. Едва опустившись на сиденье, прикрыла глаза и вздохнула. Что за гребаный денек выдался…

Габриэль сел на водительское место, завел двигатель, влился в поток машин и бросил на меня вопросительный взгляд.

— Погоди минутку, — пробормотала я. — Не знаю, с чего начать.

И опять закрыла глаза, прокручивая в голове события последних трех дней. В сознании начали всплывать образы: мягко падающий снег, изумрудно-зеленые глаза, хижина в темном лесу…

Чья-то рука нежно дотронулась до меня, и я проснулась, испуганно вытаращив глаза. Габриэль улыбался мне.

Мы припарковались у приземистого кирпичного жилого дома, нижний этаж которого занимали яркие магазинные витрины.

— Ты заснула почти сразу, — заметил детектив Стюарт.

— У меня выдалась тяжелая неделя, — я смущенно улыбнулась. — Я не храпела?

— Нет… но немного пускала слюни.

Я вытерла рот.

— Пускать слюни — это нормально. Ты знаешь, что даже супермодели делают это во сне?

— Идем. — Он открыл дверцу и вышел из машины.

Я последовала за ним, и мышцы воспротивились резкому движению. Господи, мне нужно поспать… Сколько уже я не спала?

Габриэль подошел к оранжевой двери рядом с входом в магазин садового инвентаря, достал из кармана ключ и отпер ее.

— В моей квартире должно быть безопасно, — сказал он. — Инспектор Вуд уверен, что тебе удалось покинуть страну.

— Так и было, — пробормотала я, заходя внутрь.

Вслед за Габриэлем я поднялась по узкой лестнице. Он отпер вторую дверь и жестом пригласил меня войти. Мы оказались в чистенькой квартире с деревянными полами и антикварной мебелью. Посередине комнаты стоял круглый дубовый стол, на котором лежала раскрытая газета и стояли кружка с чаем и миска с хлопьями. Значит, я помешала ему позавтракать.

На полке из темного дерева между книжными корешками — «Лондон. Биография», томик стихов Шелли — стояли фотографии в рамках. Я подошла поближе: мне вдруг захотелось хоть мельком заглянуть в его жизнь.

На некоторых снимках была улыбающаяся в камеру молодая женщина, ее каштановые волосы ниспадали на кружевное свадебное платье. Красивая, разумеется. Под стать Габриэлю. На других фотографиях Габриэль и эта женщина были сняты вместе.

— Моя жена, — раздался его голос у меня за спиной.

— Не знала, что ты женат.

— Она умерла.

— Соболезную…

Он кашлянул и отвел глаза.

— Ладно, ты-то как — в порядке?

— Да, просто очень устала. Я побывала в лесу.

— Может, чаю? А потом расскажешь, что случилось.

Вечно этот чай… Неудивительно, что наши предки выбросили тюки с чаем в океан [50].

— Не обидишься, если я попрошу кофе?

— Почему я должен обидеться?

— Ну, ты же англичанин. От кофе вас корежит до смерти.

— Уверяю, ты ошибаешься. Так на нас действует солнечный свет. — Он очаровательно улыбнулся. — У меня есть кофе.

— Хорошо, — я облегченно вздохнула. — Мне покрепче.

— Ты голодна?

— Вообще-то я пропустила завтрак. И еще несколько приемов пищи.

— Тогда прими душ. Дверь в ванную в спальне. В шкафчике под раковиной есть запасные полотенца. Я пока сделаю яичницу с беконом. А потом ты все расскажешь.

Яичница с беконом… Эти слова звучали восхитительно, и меня не пришлось дважды приглашать под горячий душ. Я прошла через спартанского вида спальню Габриэля, с завистью покосившись на мягкое белое пуховое одеяло, освещенное бледным заоконным светом. На прикроватной тумбочке рядом с будильником лежала книга Оруэлла.

Я распахнула дверь в ванную, обнаружив и там идеальный порядок. На сушилке ровненько висели темно-синие полотенца. Если б Габриэль когда-нибудь случайно оказался в моей квартире в Вирджинии, то ужаснулся бы кучам одежды на полу, разбросанной обуви и пыли по углам. Уборка — явно не моя сильная сторона.

Я взглянула на себя в зеркало над раковиной. Оттуда на меня уставилось перепачканное отражение. Я ощутила магнетическое притяжение зеркальной изнанки, надеясь увидеть Роана. И — ничего. Или он слишком далеко, или находится там, где нет зеркал. Или знает, как от меня спрятаться.

Я склонила голову набок, разглядывая непривычный цвет волос, и на секунду вернула отражению свой прежний светло-русый оттенок. Но, как ни странно, розовый мне понравился больше. Наверное, это мир фейри так на меня подействовал.

Я расстегнула черную куртку, под которой по-прежнему ничего не было. Боже, как не хватает лифчика! Потом сбросила ботинки и сняла брюки. Дотянулась до выложенной кафелем душевой и повернула вентиль, пока вода не стала такой, как мне нравится: почти обжигающей.

Это был очень мужской душ: только мыло и обычный шампунь. Тепло и пар приятно ощущались на коже. Я запрокинула голову, подставляя ее под водяные струи.