Фейри с Арбата. Гамбит

   Слышать это об Ильясе было больно и страшно, но раз уж услышала "А", надо разобраться и в "Б".

   - Меня интересует ваша версия, Федор Антонович, - твердо сказала Лиля.

   - Тогда... - Следователь, наконец, раскрыл папку, и из нее вывалились фотографии. Несколько десятков лиц, мужских и женских, молодых и не очень. Кажется, среди них был и Киран. - Смотрите, это - пропавшие без вести, погибшие, сменившие место жительства и профессию, получившие наследство или приглашение сниматься в кино, женившиеся или потерявшие родителей. Официально между ними нет ничего общего. А неофициально - все они играли в "Дорогу домой" на полном погружении, большинство из них имело дело с господином Блоком, и все они попали в сферу интересов неких людей...

   О "неких людях" у Федора Антоновича была целая теория. Стройная и логичная - о секретных госструктурах, которые ведут секретные исследования, и коррумпированных чиновниках, которые хотят наложить лапу на проект вместе с приносящей огромные деньги игрой. В эту теорию прекрасно укладывалось все, кроме Тейрона. Настоящего Тейрона, не нарисованного.

   Лиля внимательно ее выслушала, покивала и, дождавшись паузы, вежливо спросила:

   - Федор Антонович, я понимаю, что коррупция, исследования, деньги... но Ильяс-то здесь причем?

   Следователь поджал губы, подтянул к себе фотографии игроков, и начал раскладывать на столе, на две кучки.

   - Извольте, Лилия Владимировна. Вот, к примеру, Татьяна Анисимова, семьдесят четвертого года рождения, домохозяйка.

   Перед Лилей легли на стол две фотографии, аккуратно наклеенные на картонные карточки и подписанные именем и датой. На первой была измученная и несчастная тетка, одетая во что-то темное и бесформенное. Тридцати восьми Лиля бы ей не дала - как минимум пятьдесят. На второй, датированной пятью месяцами позднее, красовалась ухоженная дама лет тридцати с небольшим, явно любимая и окруженная заботой.

   Наверное, с ней случилось что-то очень хорошее, подумала Лиля. А Федор Антонович тем временем продолжал:

   - Два года назад играла на полном погружении, - продолжил следователь. - После третьего познакомилась с господином Блоком, имела с ним кратковременную связь.

   "С Ильясом? Эта старуха - и с Ильясом?!" - чуть не переспросила Лиля, но осеклась. Пусть рассказывает, он же не врет, у него же факты, опыт...

   По словам следователя выходило, что через две недели после знакомства с Ильясом эта домохозяйка, жившая в крохотной хрущебе с мужем, тремя детьми и мамой-маразматичкой, получила наследство от дяди, с которым не общалась лет пятнадцать. Наследство составляло какую-то запредельную сумму и коттедж на Новой Риге, куда она переехала сразу же, не дожидаясь вступления в права наследования. А дядя ее, удачливый бизнесмен, умер совершенно неожиданно и при очень подозрительных обстоятельствах: его сбила машина прямо около дома, и виновных, разумеется, не нашли. Еще более странным было то, что гражданская жена дяди не стала предъявлять прав на имущество, хотя по закону могла претендовать как минимум на половину, и тут же уехала на родину, в Саратов.

   - Контракт с игровым центром госпожа Анисимова, разумеется, разорвала. Далее, Ирина Кравец, восемьдесят восьмого года, манекенщица.

   Здесь снова было две фотографии: до и после. До - гламурная киса, крашенная под Мерилин Монро, такую хоть сейчас на тусню к Вовчику, разве что выражение лица подкачало. Депрессия, что ли, у нее?

   - Перебивалась мелкими заказами, личная жизнь не складывалась, полгода плотно сидела на игре, - продолжал Федор Антонович. - После второго погружения познакомилась с Ильясом Блоком, провела с ним три месяца, была его моделью. Отказалась от миссий. Сейчас - звезда журналов.

   Звезда журналов была на второй карточке. Кроме черт - ничего общего. Рыжая, как морковка, лукавая, интересная, на такое лицо обязательно обратишь внимание. Все же Ильяс очень талантлив...

   Подумала - и чуть не поперхнулась. Талантлив, да. Может из белой лабораторной мыши сделать Русалочку. В смысле, сделал.

   - А вот, извольте, Дмитрий Никишев, играл этой зимой, позировал господину Блоку для рекламы. Пропал без вести.

   На эту карточки Лиля даже не смотрела толком. Не хотелось. Вообще хотелось отсюда сбежать, прямо сейчас, и не слушать больше ни слова!

   Но сбежать она не успела. Следователь подтолкнул к ней еще несколько фотографий. Штук пять разом.

   - И Кирилл Лесник, один из первых игроков на полном погружении, кстати говоря...

   Киран. Живой. С такой знакомой улыбкой.

   Киран - мертвый, в нелепой позе и с дыркой в виске, чуть выше брови.

   И снова Киран, Киран, Киран!..

   - ...был знаком с Ильясом Блоком, - ровно и четко говорил следователь. - Убит на собственном балконе выстрелом в голову из спортивной малокалиберной винтовки. В убийстве подозревался Ильяс Блок, но...

   Он продолжал что-то говорить об алиби, потерянных вещдоках, шумихе в прессе, а Лиля все никак не могла оторвать глаз от четырех параллельных шрамов на Кирановой щеке. До тех пор, пока фотографию Кирана не закрыла другая, очень знакомая и в то же время какая-то неправильная.