Фейри с Арбата. Гамбит

   - А в средние века это вроде считалось наказанием. В смысле, в перьях. А теперь - пожалуйста, модный наряд.

   - Хм. Что-то в этом есть, - почти искренне улыбнулся Ильяс: сейчас Лилька походила на синичку, маленькую и нахохленную. - Тебе пойдет. Точно.

   Вовчик посмотрел на него, как на идиота. Лучший друг не понимал, что Ильяс нашел в этой бледной моли. А может, просто привык, что Ильяс не слышит, что там пищат его модельки, и тем более - им не отвечает.

   - А? - Лилька подняла глаза и уставилась на него недоуменно. Потом так замотала головой, что чуть кофе не разлила. - Я? Нет-нет, я никуда, и вообще... нет. Извини.

   И снова уткнулась в чашку.

   Вовчик хлопнул Ильяса по плечу:

   - Ладно, приходи один. Найдем тебе конфетку на месте.

   - Сами разберемся, - буркнул Ильяс вместо того чтобы послать Вовчика лесом. Все равно без толку.

   - Не умеешь ты пить, - посочувствовал ему Вовчик и смылся.

   Смываться вовремя он умел даже лучше, чем хамить, и потому почти никогда не бывал бит. А временами хотелось, ох, как хотелось. Вот как сейчас. Уж точно хотелось больше, чем смотреть в глаза Лильке. Он сам ненавидел пьяных свиней и очень хорошо знал, что эти свиньи могут учинить. Особенно если ты - мелкий и слабый, а свинья здоровенная и пьяная в дрова.

   Когда Ильяс, заперев дверь, вернулся на кухню, Лилька невозмутимо жевала бутерброд и запивала второй чашкой кофе. Послал бог пофигистку, уже привычно подумал он. Лучше б ругалась, честное слово, тарелку разбила об его голову, что ли! Тогда можно было б потом помириться... Черт. Попозже, мириться - попозже!

   К горлу подкатила тошнота, бульону не нравилось в организме. Может лучше кофе?

   Лилька, как обычно, угадала - а может, просто привыкла, что кофе он хлещет литрами. Помахала огрызком бутерброда в сторону кофейника и осторожно уточнила:

   - Может, правда лучше пива?

   От одной мысли о пиве и пьяных свиньях снова затошнило. Кофе, только кофе! Или гильотину.

   После третьей чашки в голове прояснилось и до него дошло, почему Лилька не хочет на тусняк. Боится, что он снова нажрется. И надеть ей нечего, женщинам всегда нечего надеть.

   Оставив ее на подоконнике, пошел раскапывать шкаф в студии. Помнится, там оставалось после очередной рекламы очередного бутика нечто бирюзово-золотистое, безразмерное и открытое... ага. Есть.

   На бирюзово-золотистое Лилька глянула, как на живую гадюку.

   - Это я не надену! - Она поежилась и одернула рукав водолазки. - И не пойду никуда. - Подумала и добавила на всякий случай: - Уговаривать не надо, я не кокетничаю, я правда не хочу.

   Что-то снова было не так.

   - Капелька, я не могу к Вовчику не пойти. А без тебя... - скривился, подумав, сколько там будет "конфеток", которым очень хочется ключи от квартиры, а можно сразу банковскую карту, ну или на худой конец жирный заказ на рекламу. - Пить не буду, обещаю. Хватит уже.

   Лилька скорбно вздохнула.

   - Ладно. Но в водолазке! Или рубашку надену.

   Нет, это определенно было неправильно. Слишком легко она согласилась, и почему рубашка-то? И эти рукава еще!

   Бросив платье на стул, он подошел к подоконнику. Попытался взять ее за руку.

   Лилька немедленно сделала вид, что обе руки у нее страшно заняты и в ближайший год не освободятся.

   - Ну я же ем! - Сунула ему под нос огрызок бутерброда, вдруг так не поверит.

   Значит, пьяные свиньи. Черт.

   - Может, расскажешь, что вчера было? Мне стыдно, но я не помню.

   - А я не знаю. - Она пожала плечами. - Я поздно пришла, принесла тебе кофе и легла спать. Ну, слышала из студии "Крематорий".

   Ильяс покивал и поймал руку с останками бутерброда. Мягко поймал, даже не сжал. Она закаменела, словно руку судорогой свело, и глянула укоризненно - а в глубине глаз был страх. Пугать ее дальше не хотелось, совсем не хотелось, но надо было выяснить масштабы бедствия. Потому он задрал рукав водолазки...

   - Не трогай!

   Она отдернулась, уронила бутерброд на пол и снова натянула рукав на синяки.

   Ильяс отступил на шаг, сглотнул ком в горле. Было стыдно и мерзко, а еще он совсем не помнил, что же натворил.

   Помотав головой, спросил:

   - Прости, я... я сильно тебя обидел?

   - Не обидел, - неохотно ответила она. - Напугал. Ну и... - Прикусила губу и стянула водолазку. - Вот...

   Оценив засос на ключице, укус с кровоподтеком на плече и пять синяков на запястье, Ильяс длинно выругался. Остро захотелось дать пьяной свинье в рожу, да толку-то. Он еще отступил - теперь она наверняка его боится. И совсем непонятно, почему она до сих пор здесь.

   Лиля поморщилась.

   - Не ругайся. - Снова натянула водолазку. Отвернулась и уставилась в окно.

   - Лучше бы ты поругалась, что ли. - Он попробовал усмехнуться, но не вышло. - Лиля?

   - А? - Так и не обернулась.

   - Черт, да выскажи уже все что думаешь, хочешь, в рожу дай, хочешь, тарелки побей. Только не отворачивайся. Пожалуйста. Я... что мне сделать, чтобы ты простила и перестала бояться?

   Лилька буркнула в окно: