Фэйри (СИ)

— Ваши сведения просрочены на полтысячелетия, — перебила его Александра. На самом деле, для себя девушка уже все решила, но не показывать же это эльфу? А то еще на шею сядет.

Лерой задумался, видимо, перебирая в голове варианты.

— А что у тебя за проблемы?

— Не те, в которых мне может помочь слегка устаревший эльф, — вздохнула девушка.

— Возможно, я и не умею работать с вашими машинами, — по — доброму улыбнулся эльф, а затем его улыбка внезапно превратилась в хищный оскал. — Зато, принцип работы с людьми за эти века вряд ли изменился.

Александра в легком изумлении промолчала. В ее голове промелькнули воспоминания о том, как Лерой разобрался с двумя полицейскими, с какой скоростью он двигался, а также все, что он рассказывал о себе. На тему своего рода деятельности у фэйри эльф не распространялся, но определенные выводы можно было сделать.

В голове рыжей тут же завертелись шестеренки. Как минимум у нее был один подставивший ее заказчик, возможно, с помощью Лероя получение необходимой информации существенно ускорится.

— Процесс моего обучения и решения твоих проблем можно совместить, — добавил Лерой, внимательно следящий за лицом девушки.

Белка встретилась с ним взглядами и ее губы тронула легкая усмешка.

— Идет.

Она стянула перчатку и протянула эльфу руку. Лерой, слегка помедлив, все же понял, что от него требуется, и ответил рукопожатием.

Впервые за шестьсот лет человек жал руку эльфу.

Глава 3

26 августа 06:08

Это было довольно странное утро. Нет, в самом времени суток не было ничего необычного — солнце всходило с нужной стороны, в некоторых местах все так же курлыкали голуби, а ритм городского движения был все таким же безумным.

Странным это утро стало только здесь, практически на окраине терраполиса, в складском квартале за номером В4, безмятежную тишину и покой которого разорвал рев мотора, а также едва заметный лязг. Кто — то мог бы подумать, что ни в реве мотора, ни в лязге, нет ничего экстраординарного, что действительно так. Вот только эти звуки издавал Pontiac GTO 65–го года.

1965–го года.

Если бы здесь были сторонние наблюдатели, они бы наверняка удивились тому, что почти столетняя машина, наверняка работающая от бензина, неслась по переулку между складами с довольно приличной скоростью, не отбрасывая на ходу лишние детали, и остановилась недалеко от ангара 6 по воле своего владельца, а не по собственной прихоти.

Человек, сидящий за рулем, тем не менее, не видел во всей этой ситуации ничего странного и, затормозив, не выскочил из машины с благодарственными криками всем богам, не перекрестил ни себя, ни руль, да и вообще никак не отметил удачное окончание поездки, лишь выдернул ключ из замка зажигания и поставил автомобиль на ручной тормоз.

— Напомни, зачем ты меня сюда вытащил, — хмуро проговорил он глядя в пустоту перед собой. Так как никаких других вариантов не было, оставалось предположить, что обращался он к своему пассажиру, лежащему в соседнем кресле. Либо страдал довольно тяжелой формой раздвоения личности.

Пассажир, видимо, хорошо знал своего собеседника, чтобы понять, что вопрос был задан ему, а не невидимому другу, потому что он тут же пожал плечами и ответил:

— Ты все равно ничем не был занят. Поверь, тебе будет интересно. И мне нужна кое — какая помощь.

Если бы сторонний наблюдатель уже оправился бы от удивления, вызванным таким занимательным явлением, как передвижение автомобиля столетней давности, то вид двоих, сидящих в машине вызвал бы у него лишь легкую улыбку. Да и то, не потому, что каждый из них выглядел странно, а из — за того, какой эффект они создавали вместе.

Водитель был мрачен, сидел неподвижно, уставившись в одну точку, скрестив руки на груди. Это был шатен, с довольно короткими волосами, в беспорядке торчащими в разные стороны. На его лице каким — то образом постоянно сохранялась двухдневная небритость. От левого уголка губ вверх к уху шел небольшой белый шрам, из — за чего создавалось ощущение, что мужчина саркастически ухмыляется, что, вкупе с мертвым взглядом темных, почти черных глаз производило гнетущее впечатление. Определить его возраст было довольно затруднительно — ему можно было дать от тридцати до пятидесяти, но скорее реальный возраст был где — то посередине. Одет он был в черную футболку, армейские штаны, цвета «мокрый асфальт» со множеством карманов, тяжелые берцы и потрепанную кожаную куртку кофейного цвета — что летним днем смотрелось довольно странно.