Фейсбук -сентябрь 2013- декабрь 2013

Припаркована старая драная "Волга", капот открыт. Внутри - ну что там внутри? грязные части мотора. Не вполне трезвый мужичок у капота стоит с протянутой рукой: "Граждане, пожертвуйте на бензинчик! На бензинчик прошу, граждане!"

Некоторые балдеют и подают.

***

Мой айфон-5 поразила странная болезнь.

Несмотря на то, что я отключила автокоррекцию, так что никаких глупостев он мне не подсовывает, и позорно-бессмысленные тексты от меня вроде бы людям не приходят, айфончик отказывается печатать буквосочетание "лю".

Букву "л" пропускает, а когда после нее идет "ю" - тут же стирает обе.

Я это обнаружила, когда не смогла послать смс с текстом: "позовем Юлю Любимову обедать". Билась-билась - без толку. А как же мне еще назвать девушку? Описательно? "Такая худенькая черненькая, которая с нами тут"? Решат, что я совсем спятила уж.

Странную цензуру ввел айфончик, у других такого нет вроде.

Из этого следует, что он отрезал меня от будущего времени: я не могу написать "куплю", "пришлю", "осилю", "повеселю".

Но и от настоящего тоже: я не могу написать "сплю" и "скорблю". Не могу сказать: "исключаю".

Не могу произнести "кораблю", "коноплю", "ключи", "колючий".

И наконец, я не могу написать "люблю"! И как мне теперь быть?

***

У меня тут просил интервью журнал, бесплатно распространяемый в ногтевых салонах Тюмени и ХМАО.

Слава мои воистину велика и уже достигла земных пределов. Никто не сравнится со мной. Жду караваны верблюдов, груженых шелковичными червями и яшмой.

***

В небесах торжественно и чудно. Да и в морях тоже. Весь набор романтических огней: фонарь на набережной, лодочка в море (креветку ловят), вечерняя Венера, запутавшаяся в облаках, и молодой месяц, которому надо денежку показывать.

Я показывала в рублях и в евро, а доллары, жаль, дома оставила. Осмотрительнее в следующий раз надо быть. У меня же есть еще гривны, пара сотен швейцарских франков и тайландские забыла как их. Надо сформировать денежную аптечку: пакет финансовых инструментов на случай каждого новолуния.

***

ШВЕДЫ

Много, много, много лет назад, - прямо скажем, 25 лет назад - я первый раз приехала на Крит и жила на краю города Ретимно. Тогда город Ретимно был маленьким и кончался там, где старый университет. А дальше шли буераки и неудобья и тарахтел экскаватор, копавший землю под будущие здания - сейчас они тянутся километров на 15 от этого места.

В общем, все еще было свежее, молодое и нетронутое. И дороги на Крите были непроезжие, а некоторые вообще пылевые, так что приятно было снять сандалии и брести по этой остывающей вечерней пыли, как по муке. Теперь-то всюду асфальт, и всюду удобно доехать, но не только мне, вот в чем беда-то. И ужасные, удобные шоссе проложены напролом через чудные, таинственные горы, полные деревьев и птиц; нет там теперь ни деревьев, ни птиц, а только отвалы рыжего камня и свист ветра.

Вот приехала я туда впервые и сидела в ресторанчике в гавани, на самом берегу, и вертела головой. Там все рестораны дрянь, туристское обдиралово, и рыба мороженая, и цены задраны, но есть один настоящий, прямо под носом, но неприметный, - там всё как надо, домашнее, а опознать его можно по тому, что там едят сами греки. Скатерти в синюю клетку, солнце светит, и можно крошить хлеб рыбам прямо в мутную воду со стола.

А метрах в трех от меня, в невкусном ресторане, сидела женщина, шведка, лет тридцати пяти, - волосы морковного цвета дыбом, футболка прямо на голое тело без лифчика, как у скандинавских женщин принято, в окружении трех викингов завидного роста и богатырской красоты, таких краснолицых, с золотыми шевелюрами, с пронзительно голубыми глазами. Все они были пьяные в жопу, очень веселые, а она пьянее и веселее всех, и громко хохотала, разевая рот. Нельзя было ее не заметить.

И вот прошло четверть века, и прежний Крит, манивший своей нетронутостью, своей удаленностью, пасторальностью и патриархальностью поблек и зарос бетонными пансионатами и гостиницами, а его отдаленные окраины, где с горы открывались сумасшедшие виды на синие сверкающие воды и пустынные побережья, застроили теплицами и затянули отвратительной белой пленкой, чтобы, значит, помидорчики под ней выращивать для нас, приехавших жить в этих бетонных пансионатах и гостиницах, раскрашенных в веселенькие цвета.

И уже больше не хочется сесть за руль и ехать вдаль, вдаль, вдаль, потому что там вдали тоже асфальт, пленка и удобства. И то счастье, которое я испытывала от этих диких просторов, ушло, и не вернуть его.

И вот прошло 25 лет, и я снова сижу в маленькой гавани Ретимно, в домашнем ресторане за столом с синей клетчатой скатертью, и постаревшая хозяйка несет заказ, и вино, и я как всегда думаю: как же пить, когда я за рулем?.. Ну а как же не пить?.. И за соседним столом раздается громкий, пьяный, на всю распахнутую пасть гогот. И я оборачиваюсь - Боже!..