Фехтмейстер

— Скажем так, отдыхает. Правда, у него создается полное впечатление, будто он продолжает жить в вашем мире и активно действовать. Но все же факт остается фактом: на самом деле все «его действия» последних двух лет им не совершались. Он никогда не нападал на жандармов и даже «высокое дело» распространения фальшивых банкнот, ради которого он приехал в Петроград, тоже прошло без него. Я очень прошу вас помнить об этом, когда он попадет в ваши руки.

— Вы ставите меня в тяжелое положение, Михаил Георгиевич.

— Зато вывожу из куда более сложного. Благодаря этому, — Чарновский указал стилом на светящуюся карту, — вы можете взять под контроль практически всю подпольную Россию.

— Именно на это намекал помощник, остановив автомобиль у дома, где убили Судейкина? — насмешливо поинтересовался контрразведчик.

— Судейкин начал интересную игру. Как это у нас называется «шпиль». Однако он вел ее неверными средствами. Что, впрочем, не отменяет правильность идеи. Вы можете ликвидировать всех этих врагов Отечества. А главное, совместными усилиями мы сможем прекратить эту войну на ее ранней стадии.

Чем за это отплатит император — не берусь говорить. Однако нам это и не важно. Надеюсь, вы согласны, польза в том, что мы предлагаем, и впрямь имеется.

Чарновский вновь поднес стило к экрану и нажал на точку с надписью «Санкт-Петербург». Вместо карты России на странице появилась подробнейшая карта столицы, а яркий огонек распался на множество маленьких светящихся точек, расположенных то здесь, то там.

— При желании я могу детализировать план до квартиры, — пояснил Чарновский. — В какой бы тайник ни упрятали эти купюры, здесь они будут видны.

— Да-a, — протянул Лунев, — такому прибору нет цены!

— А я вам его и не продаю, — рассмеялся конногвардеец. — Но в аренду дать могу. И вот еще. — Он достал из-за колета свернутую в трубочку расписку, которую получил совсем недавно. — Изначально сей документ предполагалось использовать, так сказать, для вербовочного подхода. Уж извините, мы с вами профессионалы, и не мне вас учить, как делаются дела. Но… Полагаю, в нашем случае это бессмысленно. Я не хочу, чтобы эти деньги стояли между нами.

Чарновский протянул гостю долговое обязательство.

— Я ведь еще не сказал «да», — принимая бумагу, напомнил контрразведчик. — Полагаю, в моем праве сказать и «нет».

— Что ж, тогда вы станете первым в своем мире Танталом в генеральских эполетах. Впрочем, даже генеральского звания «книга судеб» вам не сулит.

— Батман, выпад и опять туше, — не спуская с конногвардейца пристального взгляда, проговорил правнук лихого гусара.

— Именно так. Я не держу вас. Если пожелаете, в считанные минуты вы снова очутитесь в январе 1915 года, где, поверьте, еще никто не заметил вашего отсутствия и скорее всего не заметит. Правда, в случае вашего отказа нам придется свернуть там работы, ибо вы чересчур много о нас знаете.

А сейчас, если не возражаете, завтрак. Я буду весьма огорчен, если вы вдруг решите и в этом мне отказать. У меня лучший повар в Санкт-Петербурге. Надеюсь, Лаис также почтит нас своим присутствием. Полагаю, затем вы сможете ознакомиться с наиболее заметными фактами истории вашего века и принять окончательное решение. И еще. — Чарновский перебил сам себя. — Завтра около полудня я бы рекомендовал вам быть в Царском Селе в дворцовой канцелярии.

— Зачем? — насторожился Лунев.

— Если в этом фактическом ряду нет сбоя, завтра туда явится некая милая барышня — вернувшаяся из немецкого плена сестра милосердия. Кайзер сделал широкий жест и отпустил некоторое количество пленных священнослужителей и сестер милосердия. Завтра пароход с ними прибудет из Швеции. Зовут эту барышню Генриетта Сорокина. Во всяком случае, у нас ее так звали, и пришла она, опираясь на костыль.

— Что ж с того?

— На груди у этой барышни спрятано знамя шестого Либавского пехотного полка, спасенного во время разгрома армии генерала Рененкампфа.

— Она что же, шпионка?

— Дорогой Платон Аристархович, этого я вам не скажу. В нашем мире сей вопрос остался невыясненным. Могу лишь утверждать, что в кармане ее шинели будет находиться револьвер, и она будет настойчиво требовать аудиенции с государем.

— Насколько я понимаю, у вас эта аудиенция не состоялась.

— Верно, не состоялась. Император наградил Генриетту Сорокину сразу двумя георгиевскими крестами, но лично встречаться не стал, поскольку дежурным флигель-адъютантом при государе…

— …оказался полковник Лунев, не так ли? — продолжил контрразведчик.

— Все верно, — подтвердил Чарновский. — Так что завтра у нас будет прекрасный случай выяснить, насколько велики отличия фактических рядов между нашими мирами.

ГЛАВА 16

Почти всего в жизни можно добиться, говоря спокойным голосом и держа в руках увесистую дубину.

Теодор Рузвельт