Фехтовальщица

Де Панд в восторге пожал Женьке руки, а она в ответ крепко обняла его за плечи. Из дверей выглянула остренькая мордочка Лизи. Она улыбнулась, подмигнула фехтовальщице и снова убежала на зов какого-то посетителя. Де Панд слегка смутился, но довольная улыбка продолжала невольно растекаться по его лицу, как поплывшее на жаре, мороженное.

– В Лувре было много шума из-за меня? – спросила девушка.

– Все до сих пор только об этом и говорят, сударыня! Привезти королю бумагу о собственном побеге! Памфлетисты просто захлебываются от восторга!

– Меня ищут?

– Еще бы! Король даже вернул для этого Марени.

– Марени?

– Да. Говорят, отменная ищейка, сударыня! Одно время он переусердствовал в сыске и был отправлен офицером в Фор-Крузе. Там он чуть не взял пособников де Монжа в доме его любовницы. Может, слыхали?

– Слыхала.

– Я бы советовал вам укрыться понадежнее, сударыня.

– Да, я скоро переберусь на другую квартиру.

– Свяжитесь с де Сандом, он поможет вам.

– У него школа, сын…

– Что с того? Все знают, что он влюблен в вас.

– Но я замужем, Ипполит.

– Ну, это вы бросьте! Что за муж – маркиз де Шале? Уехал куда-то, а его семья ни разу за вас не похлопотала!

– Нет-нет, я не могу трогать де Санда, я все разрушу… Не говорите ему, что я здесь и вообще помалкивайте…

Во двор выглянула Шарлотта и сказала де Панду, что его ищут друзья. Он еще раз крепко пожал фехтовальщице руки, обнял и ушел в трапезную. Женька не стала больше возвращаться на кухню и поднялась в комнату. Она понимала, что положение ее в «Божьей птичке» крайне неустойчивое, но ей пока не оставалось ничего другого, как ждать решения вопроса по новой квартире. «А там… там придумаю еще что-нибудь».

Воровской лаз

Ночью фехтовальщице приснилась та же странная комната, которую она уже видела однажды, – мерцающая стена, радужный свет… Только теперь перед стеной стоял широкий серебристый пульт, а за пультом сидел Этьен Саваль. Он обернулся. Девушка подошла ближе и положила руку ему плечо.

– Что ты делаешь, Этьен?

– Составляю тебе программу на завтра.

– А профессор? Он что же, вышел из игры?

– Нет, он просто вышел. Приехал комиссар полиции. Ты разве не знаешь, что тебя ищут.

– Знаю. Это профессор устроил мне побег?

– Нет. Мы сами не верили, что он когда-нибудь состоится. Твоя мышеловка была захлопнута слишком плотно. Профессор даже пожалел об этом, но все развернулось на сто восемьдесят градусов, когда к тебе пришел этот Ренуар… Лихо, ей богу? А де Брук?.. Я просто потешался! Почему ты не прикончила эту гадюку?

– Еще прикончит, – сказал кто-то. – Это только начало. Ведь так, Женечка?

Женька обернулась. Профессор Монрей величиной с двухэтажный дом стоял позади и тянул к ней руку. Она постаралась уклониться, но он взял фехтовальщицу, словно куклу и начал поднимать вверх… И это уже не был сон, – какая-то грубая сила извне вдруг властно посадила девушку на кровати и стала яростным полушепотом излагать свои претензии:

– Какого черта?! – сверкнули знакомые зеленые глаза.

– Отпусти! У меня будет синяк! – рванулась из рук де Санда фехтовальщица.

– Синяк? Это у меня от вас уже давно опухоль в мозгу, господин де Жано! Почему я ничего не знаю, а?

– Кто тебе сказал, что я здесь? Шарлотта?

– Де Панд.

– Предатель!

– Он не предатель, он беспокоится за тебя!

Даниэль прижал девушку к своей груди и стал целовать ей лицо, шею и плечи, открытые в сорочке. Она слабо отбивалась.

– Собирайся, поехали ко мне! – велел он, но Женька оттолкнула от себя его руки.

– Ты с ума сошел! – воскликнула она. – Мне нельзя к тебе! Там меня найдут! Ты видел сумму? Как ты приехал? Они, наверное, уже выследили тебя!

– Не выследили! Я не такой дурак, и выехал задней калиткой. Потом еще полчаса мотался по городу. Вставай! Давай поговорим!

– Погоди, дай мне хотя бы посидеть на стульчаке.

Через несколько минут Женька была готова к разговору и первым делом рассказала Даниэлю историю своего пребывания в Бастилии. Де Санд посуровел лицом, снова обнял ее и сказал:

– Ничего, все еще можно поправить.

– Как?

– Давай махнем в Италию. Я открою там класс, сначала небольшой, потом расширюсь. Мне нечего цепляться за место при короле! Я, где хочешь, встану на ноги!

– Что я буду делать в Италии?

– Будешь жить со мной. Можешь помогать мне вести уроки.

– Мне и там не позволят носить мужскую одежду, Даниэль.

– Носи женскую. Тебе она идет не меньше.

– Но я замужем. Ты разве забыл?

– Для меня это не имеет значения.

– А для меня имеет.

– У тебя все равно нет другого выхода, сейчас только я могу помочь тебе.

Фехтовальщица высвободилась из объятия де Санда и сжала губы. Она понимала, что позиция ее была невыгодной, и Даниэль спешил воспользоваться этим. Он явился к ней хозяином положения, считая, наконец, вправе распорядиться ее судьбой по своему усмотрению, как когда-то распоряжался судьбами Жули, Ажель и сына. Так думала Женька, и эта мысль сильно заслоняло в ее глазах ту, другую сторону его решительного стремления увезти свою ученицу с собой, которая понуждала его бросить все и начать новую жизнь практически с нуля.

– Я сама могу заработать на жизнь, – хмуро сказала фехтовальщица.