Фехтовальщица (СИ)

— Почему же? Очень даже остроумно! Вам не кажется, что штат королевы после сегодняшнего вечера может существенно поменяться? Девушку из Беарна представляет сам король, к столу провожает его фаворит… Вы уже подумали, что будете делать, когда вас отошлют от двора, Виолетта?

— Господин де Бон!

— Тише-тише, сударыня! Король возвращается, и сейчас все мы отведаем жареного мяса. Надеюсь, это спасет нас от сладкой трапезы поедания друг друга.

Король вошел в зал в сопровождении де Жуа и де Брюса. Все встали. Лицо молодого монарха было довольным, лица сопровождающих его кавалеров мрачными. «Де Жуа рассказал обо мне… — предположила Женька. — Нет, не рассказал. Что он скажет? Что его пнула какая-то девушка? Тут что-то другое, что-то, связанное с тем самым государственным человеком из библиотеки. Государственный человек… Кто? Ришелье? В светском костюме? В сапогах? Наверное, он приехал верхом. А почему бы и нет, если дело важное? Что-то происходит. О чем они разговаривали в библиотеке?». Впервые Женька пожалела о своей принципиальности, которая не позволила ей приложить ухо к замочной скважине.

Король сел на место за своим столом, и ужин начался. Пищу брали руками или длинными вилками, макали в соусы и запивали вином. Подходили лакеи, подавали вышитые салфетки и воду для споласкивания пальцев.

Женька ела от души, но пила мало. Вопрос о таинственном спутнике короля, которого она не находила среди гостей, продолжал оставаться открытым, тем более что думать о нем девушке мешал бычий взгляд графа де Жуа, который тот часто бросал на нее из-за стола напротив. Он сидел между де Брюсом и маркизом де Шале и поглощал жареное мясо так, как будто тоже готовился к какому-то бою.

— Не узнаю сегодня графа де Жуа, — вдруг громко сказал король. — Где ваши обычные анекдоты, Мануэль? Г-гостям скучно, сударь.

Де Жуа мрачно пробормотал что-то в кулак.

— Что вы говорите? Мы ничего не слышим, — двинул бровью Людовик.

— Граф болен, государь, — сказал де Шале.

— Болен? Вы про ухо, к-которое ему укоротили на днях?

Тон короля был явно издевательским. Гости притихли. Над столами повисло напряженное ожидание легкого светского скандала, которым иногда намеренно приправлялась пресная пища придворного этикета.

— Вряд ли стоит смеяться, государь, — произнес младший брат короля Гастон. — Граф пострадал из-за какой-то кабачной мерзавки! Не удивлюсь, если узнается, что она из банды будущих висельников со Двора Чудес. Слыхано ли, так махать кинжалом! Ее следует найти и повесить!

— Успокойтесь, брат. Найдем и повесим. У нас сильная п-полиция. Но прежде мне хотелось бы узнать, что хотел наш г-граф от этой «кабачной мерзавки». А, господин де Жуа? Вам наскучили фрейлины моей супруги?

В рядах гостей раздались смешки, а выбритые щеки графа подпалило розовым, но все прекрасно поняли, что это была скрытая ярость, а не смущение.

— Вы огорчили меня, граф, — продолжал король. — А может быть, это вы наскучили фрейлинам, а?.. Ладно-ладно, не хмурьтесь. Я велю разыскать вашу обидчицу, и ее п-повесят.

— Она дворянка, государь.

— Тогда она будет выпорота плетьми на Гревской площади. Где, вы говорите, это случилось?

— В «Парнасе», государь.

— Значит, эта д-дерзкая дворянка не парижанка?

— Она сказала, что приехала из Беарна, государь, — ответил де Жуа и, прищурившись, уставился на фехтовальщицу.

Все оцепенели, глянув сначала на Женьку, а потом на короля. Людовик слегка насупился и тоже посмотрел в сторону фехтовальщицы.

— Еще она украла мое оружие, государь, и деньги, — продолжил торжествующий граф и победоносно огляделся. — Я не нашел при себе кошеля.

После довольно длинной паузы король посмотрел на де Савара. Файдо махнул рукой музыкантам. Музыка прервалась. Людовик снова вернулся взглядом к фехтовальщице.

— Это правда, госпожа де Бежар?

Женька, будто на уроке в классе, встала.

— Не совсем, ваше величество, — сказала она. — Шпагу и дагу я оставила себе, как трофей, а деньги… деньги унесли дети.

— Какие д-дети?

— Нищие. Я подобрала их на улице, чтобы накормить.

— Хм, вы п-последовательница нашей милой Клементины? Это похвально. А что значит «как т-трофей»? Это что же, был бой?

— Да, я защищалась. Граф собирался отрезать мочку уха мне, ваше величество. Я слышала, как об этом говорили его приятели, когда он лез в окно.

— Она врет! — вскочил де Жуа. — Я лез в окно только для того, чтобы… чтобы…

— Чтобы что? — спросил король.

— Ну, зачем лазят в окно к женщинам, ваше величество?

— Хорошо, мы п-поняли цель этой вашей «акробатики». Сударыня, граф говорит, что только хотел п-приятно провести с вами ночь.

— Да, хотел, — улыбнулась фехтовальщица, тут же сообразив, какую карту сейчас по глупости сунул в ее руки Мануэль. — Он обещал, что я не пожалею об этом и говорил, что никто не жаловался… даже королева Франции.

Зала ахнула и опять оцепенела.

— Ты!.. Вы!.. Я!.. — вскочил де Жуа.

— Помолчите, граф! — приказал король и обратился к Женьке. — Это слишком серьезное обвинение, сударыня, чтобы б-бросать его походя.

— Все слышали те нищие дети, которые у меня были.

— Их можно найти?