Фехтовальщица

Тут дорогой племянничек подкрался к спорящим мальчишкам (вот же! ВОТ ЖЕ! Вот у страха глаза велики! Это же первокурсники! Ровесники Гарри, совсем еще щенки!), подкрался, пока дядюшка приходил в себя и пытался рассмотреть, до какой степени белоснежности поседел его серый хвост в рыжих подпалинах, и стукнул магов длинной тонкой веткой по плечу. Сперва своего тезку, а после недолгого раздумья и «неубитого дракона».

— Готовы! Отдавайте повязки!

— Эй! Я в твоей команде! Ты меня не можешь убивать!

— А я в темноте ошибся. Че? Бывает. Знаешь, скока авроры в Первую войну своих же положили? Мне дядька Рыжий рассказывал. Давай повязку!

Шла первая в Хогвартсе игра–зарница. На календаре значилась дата — 9 мая 1992 года.

***

Игра закончилась позорным поражением обеих команд, когда внезапно вернувший человеческий облик взрослый мужчина–анимаг выкрутил ухо своему племяннику — победителю Великих Героев и Вредных Драконов, а потом со скандалом разогнал всю зарницу от озера. Тут, правда, еще разрешалось гулять. Даже первокурсникам разрешалось. Но поди ему объясни, когда в ответ только ругань да затрещины.

Дядя с племянником скрылись в лесу, а первокурсники свернули знамена, сняли повязки и побрели в замок. Злобно обещая друг другу и самим себе к следующему году в первую очередь найти управу на таких драчливых родственничков.

Приложение

Чуть позже в поселке оборотней Запретного леса

— Пьешь?

— Будешь? — изрядно нагрузившийся Рыжий подвинул бутылку Огденского к краю стола.

— Воздержусь. Да и тебе бы…

— Ты знал, что Гарри ходит к Хогрсу?

— Знал.

— И?

— Что «и»? Просто знал.

— Почему ты не от–от–отстановил его?

— А почему я должен его останавливать?

— Опасно. Тм маги и эт–эта тварь. Твари!

— Жизнь вообще опасная штука. В поселении мы все равно под ударом. День за днем. Каждый день. Визит авроров. Или нужда Олливандера в новом материале для палочек. Или… Да тебе ли не знать?

— Там пасно.

— Стая решила, что нет.

- *** ***** ***, **** думаешь! — несмотря на то, что при обычной беседе буквы проглатывались, мат у Рыжего вышел без запиночки, — я т… о… же часть ста… и.

— Нет. Мне жаль, Рыжий, но нет. Ты маг. И частью стаи так и не стал. Хоть я и благодарен тебе за все, что ты для нас делаешь.

— Аааа, *****! Чего ж так?

— Хотя бы того, что ты не способен принять наши правила, наши законы, наш взгляд на мир.

— Ууууу! Как ты заговорил! Чего ж тогда меня с Пету–ни–ей не погнал сразу?

— Ты заговариваешься! Петти была моей женой. Я любил ее. Как люблю своего сына. А ты мешаешь ему жить.

— Я мешаю ему сдохнуть! — грохнул кулаком по столу мгновенно пришедший в звериную ярость анимаг.

— Мне не нравится, чему ты учишь пацана. Ты не дорожишь своей жизнью, постоянно выплясываешь какие–то странные танцы перед носом у Смерти, бросаешься на полувеликана. И на этом же фоне пытаешься привить мальчишке покорность судьбе и опаску, граничащую со страхом и подлостью. Сидеть тихо и не высовываться — мне это не нравится. Пусть лучше полно живет и рано умрет, чем будет гнить всю жизнь. Понял? Я не позволю вырастить из Гарри ни во что не вмешивающегося гребанного камикадзе! Которому неинтересен окружающий мир и который на совершеннолетии поставит целью жизни месть, как его обожаемый дядюшка.

В ответ Рыжий разразился бессодержательной, но весьма образной грязной матерщиной.

Гость молча убрал спиртное в ящик стола.

— А чему учишь его ты? — неожиданно почти трезвым голосом произнес анимаг.

— Жить. Уважать силу. Раздвигать границы. Не упускать выгоду.

— Силу? Выгоду??? Да *** ******* ***** выгоду. Поджать хвост и скулить? Забыть все и лизать леснику руки? Да чтоб я сдох, если это будет! Чтоб я сдох, если племянник будет так жить!

— А что ***** ты **** ***** ***** предлагаешь? Бешеной собакой напрыгивать на непробиваемого, несопоставимого по силе врага? Не видеть в волшебном мире ничего, кроме объекта мести? Не соотносить возможности? ** ******* ******* *****! — тоже не сдержался визитер.

— Мы могли бы завалить его стаей.

— И подписать своей лапой министерский приказ о ликвидации? Даже если в верхах проявят великодушие, казнив только самцов, самки и детеныши не переживут первую же зиму в Лесу. Идиотом–то не прикидывайся! Я работаю над безопасностью.

- *** ты работаешь! Ни *** не видно результатов работы!

— Ну предложи выход, который не предполагает всеобщей смерти!

— Да пусть бы и сдохнуть! Мы все еще люди. Моя сестра не была самкой! Чтоб ты сдох! Мы должны вцепиться в горло и рвать.

— О, да, очень по–человечески. Только меня не устраивает смерть стаи. Даже если из–за этого ты впредь станешь считать меня темной тварью, как в учебнике было написано. Еще одна выходка, и в Лесу тебе не жить. И с Гарри видеться запрещу. Понял меня? — жестко произнес мужчина и ушел, хлопнув дверью.

Выпитый алкоголь приливной волной ударил в голову. Рыжий застонал и уронил голову на безвольно лежащие руки, промахнувшись и звонко стукнув лбом о столешницу.

Хотелось плакать от бессилия. Или разгромить комнату.