Фельдкорнет

– Шпион, самый настоящий… – я глянул на часы, – катает зевак на воздушном шаре, а сам сигналы подает. Все, Лизхен, я спешу.

– Да какой он шпион? – разочарованно протянула девушка. – Вполне милый господин. Нет, Миша, ты точно ошибаешься. И вообще, как это – ловить шпиона? Он же не дурак, держать при себе… ну-у… эти шпионские штучки. Возьмет, и не станет признаваться. Не будешь же ты его пытать?

– Буду… – Я взял со стола шляпу. – Поверь Лизхен, он признается во всем. И очень быстро. Все, девочка моя, я спешу.

– Миша… – Лиза кокетливо улыбнулась и провела своей ручкой по моей щеке. – Но это совершеннейшая ерунда. Какой из него шпион? А если ты останешься, то я… может быть… позволю тебе.

– Завтра, все завтра. – Я поцеловал ручку девушки и поспешил ретироваться. Хотя… я бы все же остался. Очень уж мне интересно, что она может мне позволить. А вообще… давно пора… это… разговеться, ибо организм – не железный. Соратники с черненькими милашками хотя бы оттопырились, а у меня скоро… Короче, срочно бабу надо…

Максимов и еще трое мужчин ждали меня на центральной площади Блумфонтейна.

– Господин Игл, позвольте мне представить моих товарищей, – подполковник повернулся к спутникам, – господа Гучковы: Александр Иванович и Федор Иванович.

– Майкл Игл. – Я пожал им руки и чуть было не спалился. Очень уж захотелось сказать: «Наслышан о вас, наслышан…» Все же передо мной сейчас стоит будущий председатель Государственной Думы Российской империи. И брат его, основатель партии «17 октября», тоже весьма неординарная личность. А что, вполне симпатичные ребята: спортивные, уверенные в себе, чувствуется военная косточка. Федор так вообще Александровское училище окончил и служил в пластунском батальоне Кубанского казачьего войска.

– Александр Магнуссович Эссен, – представил своего третьего спутника Максимов.

– Майкл Игл. – И я пожал руку крепкому молодому парню с едва пробивающейся бородкой. Да-а… вот никогда не думал. И про этого слышал. Родственник тому самому Эссену, знаменитому русскому флотоводцу. Начал с жандармов, а в советское время дослужился до немалых чинов. Вот бы взять и рассказать ему… так еще оскорбится. Впрочем, это полная глупость, лучше делом заняться.

– Господа, нашим объектом является пилот воздушного шара.

– Доказательства? – деловито поинтересовался Эссен.

– Все просто: он поднимается на высоту, а потом под предлогом демонстрации оптических эффектов с помощью специального фонаря подает сигналы особым кодом. А где-то в верстах в двадцати отсюда британский разъезд эти сигналы принимает. Даже не исключаю, что в городе действует целая сеть шпионов, данные от которых стекаются вот к этому субчику.

– Вы уверены? – с сомнением посмотрел на меня старший Гучков. – Думаю, он будет от всего отказываться.

– Господа, предоставьте все мне. Для начала купим билетик и поднимемся наверх…

Возражений не последовало, но так как воздушный шар мог поднять только трех пассажиров и пилота, Максимов и будущий председатель Госдумы остались внизу.

– Это есть великолепный отдых! – восхищенно лепетал пилот на ломаном английском языке. – Отшень красифо, прекрасный фид на этот прекрасный земля. Вы будете отшень доволен, господа…

Длинный, голенастый, отчаянно усатый, да еще весь упакованный в кожу и очки-«консервы», господин Бернстайн, так он себя назвал, представлял собой довольно комичный персонаж. Если бы… если бы не внимательный взгляд, которым он окинул меня, безошибочно выделив среди остальных. Ну-ну… посмотрим, а пока желательно не угробиться. Хлипкая же конструкция.

Плетеная корзина, горелка, ну и сам шар в сетке. В воздух поднимается, нагревая воздух в гондоле, спускается обратным методом и с помощью мощной лебедки под управлением двух кафров. От сноса в сторону его удерживает толстый трос. Все просто и дико архаично, но по нынешним временам – сущий хай-тек. Ну, как говорится, поехали…

Япона мать… а действительно отличный вид, все расположения бурских войск – как на ладошке. А вот и пансион наш… а вот и сарайчик Вени. Твою мать!!!

– Что-то там взрывайт… – прокомментировал пилот яркую вспышку на месте сарая Вениамина. – О‑о‑о… совсем забывайт, вот подзорный труб. Господ могут смотреть, что там есть взрывайт…

– Дай сюда. – Я взял подзорную трубу и с диким облегчением увидел, что сарай на месте, а вспышка произошла неподалеку от него. Ну, клятый Веник, только попробуй угробиться! Ф‑ф‑ух… живой, встает. Ладно, потом вздрючу. А пока…

– Справа вы видеть река Моддер, – продолжил пилот. – А там…

– Продемонстрируйте нам свой оптический иллюзион, господин Бернстайн.

– О, нет-нет… к сожалений, прибор сломаться, – начал было отнекиваться потенциальный шпион, но осекся, увидев револьвер в моей руке. – Как это понимать, господ?

– Все очень просто. Руки! Руки вверх, я сказал, мордой к борту… – Я быстро обыскал пилота и извлек из внутреннего кармана его тужурки пухлую записную книжку.

– Какая-то абракадабра… – прокомментировал записи старший Гучков.

– Я буду жаловаться президент Штейн!!! – в возмущении завопил Бернстайн. – Это есть произвол!