Фельдмаршал

Понтус, оглохший, скатился в общей свалке за борт. Студёная ноябрьская вода обожгла тело, и непомерная тяжесть доспехов и одежды гирей потянули его вниз… У него же, ослабленного после болезни и смерти жены, неудачи этих переговоров, не было сил сопротивляться…

«А зачем?» – вяло мелькнуло у него, и он пошёл в холодную глубину… «Мария!» – искрой пробил сознание какой-то образ из прошлого, из Шотландии, расплывчатый, похожий почему-то на Софью, и в тоже время на образ девы Марии в замковой церкви во дворце, в Упсале, на который он засматривался, любуясь совершенством линий… И свет померк в его глазах…

Так Понтус, хотя и был уже протестантский фельдмаршал, последние свои двадцать четыре года прожил не в силах позабыть свой тот восторг от неземного чуда на борту галеры, и гонку по морям, Шотландию, туман… И слава богу, что ему не пришлось дожить, всего немногим больше года, до той поры, когда красавице, возвышенной его мечте, была отрублена голова в большом зале Фотерингейского замка… Тогда-то и пошла по всей Европе молва о несправедливости свершившегося. Она, Европа, ещё не так давно осуждала Марию Стюарт за убийство своего второго мужа, короля Генриха Дарнлея, которого та с трудом могла вытерпеть всего лишь два года: заурядность была ей не под силу…

Многих тогда забрали волны к себе, немногие спаслись в тот день. Их, зацепившихся за обломки галеры, в полуобморочном состоянии подобрали лодки, приплывшие к ним на помощь.

Фельдмаршала искали, но всё было напрасно… Нашли его только на следующий день. Тёплая ванна, в которую его положили тотчас же, как делали это шведские врачи в ту пору, не смогла его оживить. Жизнь уже оставила его.

В тот день несчастный, в пятницу, пятого ноября 1585 года Швеция не досчиталась много своих знатных персон, и в их числе известного фельдмаршала… А Карл Горн, отец Эверта Горна, живым был вынесен волной на берег.

Судьба, где ты возьмёшь своё, а где своё подаришь!..

Тело фельдмаршала перевезли в Ревель, в город последнего его пристанища после скитаний по миру, погребли в Вышгородском замке, в готической Домской церкви… Готика, которой всегда восхищался он, душой монах, а сердцем воин… Четыре года спустя Жан де ла Бланк де Разик, опекун его детей, установил там ему мраморный мавзолей работы скульптора Арнольда Пассэ.

Глава 37. Последняя встреча королей

Прошли два долгих, таких долгих два года без него, без сына Сигизмунда, ставшего польским королём Сигизмундом III. Одного из тех немногих, дорогих Юхану людей, которые всё чаще и чаще уходили из его жизни, оставляя вокруг пустоту.

Наконец, он не выдержал томительной разлуки с ним и, буквально, добил его, уговаривая повидаться. При этом он чуть не замучил до смерти Эрика Бьёлке, гоняя его с письмами по морю из Швеции в Польшу и обратно. К тому же юная Гуннила, родив ему сына, снова пробудила в нём вкус к жизни. И он, воспрянув духом, торопился скорее к своему старшему сыну, чтобы похвалиться ему своим новорождённым чадом: как две капли воды похожим на него самого.

Он ещё ого-го!.. Он ещё мужчина!..

С радостными мыслями о скорой встрече с сыном, он бодро ступил тридцатого июля 1589 года на палубу корабля вместе с Гуннилой, четырехмесячным сыном Иоганном, и близкими ему сенаторами. От родных берегов их провожал попутный бриз, который они поймали в паруса, выйдя в море под вечер, оставив позади стокгольмские шхеры. Морское путешествие получилось отменным. Погода стояла великолепная: всё время, пока шёл флот, дул свежий западный ветер, надувая паруса. И суда резали и резали холодные свинцовые волны Балтики, следуя на восход солнца.

На подходе к берегам Эстляндии их суда снова подхватил теперь уже дневной бриз. В Ревель флот прибыл второго августа. Но только в конце месяца там появился Сигизмунд со своей свитой. Захватил он с собой и Анну. И Юхан, растроганный до восторга, увидел не только сына, но и милую его сердцу дочь. И он прижал их, своих детей, к истосковавшейся груди. Сигизмунд и Анна добирались сюда кружным путём, – через Пруссию, Курляндию и Ливонию, – по местам беспокойным, поэтому на дорогу потратили много времени… Сын за два года, что он не видел его, возмужал. И он понял из разговора с ним, что тот уже освоился с управлением государства.

«И, возможно, из него получится не такой уж плохой король!» – ревниво подумал он, что сын будет обладать двумя коронами, на что надеялся и он сам. Но увы!.. Да, теперь есть кому заменить его. И дом Вазов будет крепко стоять у власти… «Я передам ему… Что передам?.. Это потом! Сейчас важно то, что он здесь, рядом! Остальное потом!»