Фельдмаршал должен умереть

– Но к тому времени сами вы уже были заражены бациллой генеральства, поражающей многих офицерских жен.

– Не считайте себя провидцем, наш генерал Бургдорф. Можно подумать, что так уж трудно догадаться, какой неизлечимой «генеральшей» я прослыла к тому времени. Но даже вы не способны понять, сколько усилий мне пришлось приложить, чтобы этот богатый бездельник, оставивший мне – что правда, то правда – целое состояние, в том числе и этот прекрасный особняк, дослужился до генерал-майора. Скольких друзей и знакомых мне пришлось срочно приобрести, скольким высокородным генеральшам подсунуть молодых любовников из полка моего мужа, в обмен на то, что они замолвят перед своими рогоносцами-мужьями слово о подполковнике, а затем и полковнике Крайдере. И не только перед мужьями, но и перед прежними, некстати состарившимися любовниками. Да и самой иногда приходилось ложиться под них – чего уж тут…

– Успокойтесь, фрау Крайдер. Эта история мне давно известна. Да и ваш «двухнедельный генерал» не стоит столь мучительных откровений.

– Стоят ли наши откровения нас самих – вот что меня теперь интересует куда больше. – Альбина поднялась и решительно направилась к двери. – Может случиться так, что этой ночью я вдруг забуду закрыть свою спальню, – бросила она уже из-за двери. – Как говорится, воля случая.

48

Ещё через несколько минут Родль доставил оберштурмбаннфюрера фон Шмидта на одну из конспиративных квартир диверсионной службы СД.

Лестница чёрного хода в старинном особняке, едва заметная узкая дверь, мимо которой можно было трижды пройти, не заметив; две небольшие комнатушки, из одной из них замаскированный ход вёл на чердак… Всё в этой квартире представало серым и неприметным. Однако озарял её своим присутствием золотоволосый гигант с четко очерченным эллинским лицом, плечами циркового борца и могучими ручищами, которые, встав посреди гостиной во весь свой рост, властно положил на грани офицерского ремня.

– Какое знакомое изваяние! – не мог сдержать своего восхищения барон фон Шмидт, опытным глазом бывшего боксёра оценив мощь и красоту телосложения представшего перед ним полковника вермахта. Нет, Шмидт и в самом деле мысленно признался себе, что никогда не видел красавца, равного этому мужчине.

– Насколько мне известно, с оберстом Курбатовым вы, барон, уже знакомы, – тоном дворецкого произнёс Родль.

– Имел честь. – Сняв фуражку, поскольку оберст стоял посреди комнаты без головного убора, Шмидт приветствовал русского диверсанта весьма неуклюжим кивком массивной, заметно суженной к темени головы. – Рад видеть, господин оберст.

– Корсиканские корсары Роммеля вновь сходятся под пиратскими парусами, – сдержанно улыбнулся Курбатов.

– Кем только меня после операции по захоронению сокровищ фельдмаршала, носившей странное название «Бристольская дева», ни называли. В том числе и корсиканским корсаром Роммеля.

– Обязан напомнить, что полковник, князь Курбатов – бывший командир русского диверсионного отряда, который…

– Я в курсе, Родль, – прервал его барон. – Мне приходилось слышать об этом сибирском рейде, в том числе и от самого диверсант-полковника.

– Если бы вам представилась возможность читать русские эмигрантские газеты, там о князе – взахлёб. По просьбе Скорцени, некоторые статьи были специально переведены на германский. Они впечатляют.

– Не следует акцентировать внимание на делах прошлых лет, – сдержанно предостерёг гауптштурмфюрера Курбатов.

– Смею возразить, господин оберст. Время вашего знакомства тоже должно быть использовано рационально, – молвил Родль. – Представляете себе чувства истосковавшихся по родине русских аристократов, – вновь обратился он к фон Шмидту, – когда они вдруг узнают, что из глубины Сибири, с дикого Востока, к ним явился этот молодой белогвардейский, как говорят русские, офицер, князь! Словно бы пришёл из красивой легенды, из вечности. Но хватит эмоций. Садитесь, господа, разговор наш будет недолгим. Господин оберштурмбаннфюрер, – продолжил он, когда собеседники уселись в приземистые кресла, – вам придётся провести в этих апартаментах ещё, как минимум, трое суток.

Шмидт устало взглянул на Родля и красноречиво пожал плечами. После того как ему продемонстрировали арест двух типов, устроивших за ним слежку, оберштурмбаннфюрер воспринял сообщение о домашнем аресте с иронией человека, и не такое видевшего на своём веку. Единственное, на что он имел полное и неотъемлемое право, так это проклинать тот день, когда Роммель втравил его во всю эту историю со своими африканскими сокровищами.

– Ясно: в течение трёх суток я нахожусь здесь. Что дальше?

– Затем вновь появится полковник Курбатов, который в эти дни не станет стеснять вас своим присутствием. – Слушая эти слова, князь полузакрыл глаза: то ли от усталости, то ли от безразличия. – Он доставит вам документы и деньги. Маршрут и транспорт, которым вам надлежит отправиться в Италию, мы к тому времени определим.

– Опять в Италию?! – приподнялся Шмидт. – Уж не на переговоры ли с американцами?

– В Северную Италию, естественно, под крыло великого дуче.