Фельдмаршал И.Ф. Паскевич и русская стратегия в 1848-1856 гг.

Вопрос относительно конкретных мест возведения крепостей и укреплений на переправах в записке Жомини до некоторой степени оставался открытым. Это объяснялось тем, что генерал лично не проводил рекогносцировок на местности и в своих расчетах полагался на топографические карты и описания, которые не всегда были точны. Поэтому Жомини, излагая сравнительные достоинства и недостатки различных пунктов, оставлял право окончательного выбора за императором Николаем.

В центральной части Литовско-Белорусского театра Жомини советовал укрепить Мосты, Несвиж, Минск и Вилейку. «Первая из крепостей, – считал автор записки, – будет расположена на большом изгибе, образованном рекой Неман над Гродно, и послужит опорным пунктом для нашего правого крыла, которое будет отходить через Белосток… Несвиж был бы крайне полезным укреплением-посредником, если бы вся армия оказалась призвана или вынуждена отступать к Бобруйску по Брест-Литовскому шоссе… Высокое стратегическое значение Минска бесспорно, так как он всегда будет центром всех военных операций в Литве…»[243] Вилейку Жомини предполагал укрепить, поскольку местность вокруг Вильно не позволяла построить там крепость.

Большое значение Жомини также придавал строительству речных переправ через Днепр, который как бы замыкал Литовско-Белорусский театр с востока. «Дабы в равной степени, – утверждал он, – укрепить и приумножить шансы на получение пользы от Бобруйска, было бы необходимо дополнить систему, на которую опирается армия и исходя из которой она действует, обеспечив ей надежную переправу через Днепр и не заставляя ее отступать до Киева в поисках оного, – то есть построив на этой реке тет-де-пон на подходящем расстоянии. И здесь появляется выбор между тремя пунктами, а именно: Могилёв, Рогачёв и Горваль…»[244]

В своих планах Жомини готовился отражать одновременное нападение на Россию армий нескольких великих держав. Примечательно, что в его расчетах лишь Франция не значилась в числе активных противников и участников этого грандиозного завоевательного похода.

Проект Жомини содержал размышления, касавшиеся не только обороны Литвы, Волыни и Подолии, но и пространств, лежавших далеко на востоке. Генерал планировал строительство укрепленных тет-де-понов на переправах через Днепр около Орши, Могилёва, Рогачёва. Он также задумал обеспечить в инженерном отношении Днепровско-Двинский водораздел – естественный 50-километровый коридор, лежащий между Витебском и Смоленском, и ведущий непосредственно в центральные губернии России.

«Дабы принять разумное решение, – полагал генерал Жомини, – надо было бы знать, какую роль мы отведем Смоленску и Орше в общей системе обороны по направлениям от Москвы и от Витебска. Если восстановленный и превращенный в большой плацдарм Смоленск станет главным опорным пунктом этой обороны, – а по причине его большого отдаления от Бобруйска, мы хотели рассмотреть две другие крепости на Днепре, чтобы завершить систему обороны этого важного участка, – следовало бы укрепить Могилёв и Рогачёв из-за уже указанных нами взаимных преимуществ»[245]. Со стороны Двины этот сухопутный коридор должна была защищать крепость в Витебске либо Полоцке[246].

Затем Жомини переходил к анализу положения на противоположном театре, лежащем к югу от Полесья. «Вероятность вторжения со стороны театра к югу от Припяти, – полагал автор записки, – может изменяться в зависимости от случая – возможны четыре весьма различных между собой варианта войны: первый – только против Австрии; второй – против Австрии, объединившейся с Турцией и Англией; третий, еще более серьезный, был бы с уже упомянутой коалицией германских держав против нас; и, наконец, четвертый – с этой же германской коалицией в придачу к конфликту с Англией и Турцией. Учитывая настоящее состояние наших связей с этими столь разными державами, я хорошо знаю, что данные предположения похожи на вымысел, но политические связи по своей природе подвижны, и мы должны рассуждать именно ради более или менее отдаленного будущего. В четырех вышеназванных гипотезах Волынь равным образом превратилась бы в решающий военный театр, так как снова именно туда Венское правительство двинуло бы если и не-все, то, по крайней мере, большую часть своих сил. Боевые действия на реке Прут, – делал вывод Жомини, – были бы более или менее серьезными, в зависимости от политических разногласий, которые будут иметь место, но всё же они всегда будут оставаться вторичными по отношению к действиям главных армий на границе Галиции»[247].