Фельдмаршал И.Ф. Паскевич и русская стратегия в 1848-1856 гг.

Подробная информация об истории структур высшего военного управления, проблеме комплектования вооруженных сил, истории русской артиллерии, инженерной и военно-медицинской службы николаевской армии была сгруппирована в приложениях к фундаментальному, но незавершенному коллективному труду «Столетие военного министерства»[20].

Иной характер имел незаконченный труд А.М. Зайончковского[21]. Он затрагивал в первую очередь дипломатическую сторону участия России в войне, хотя автором и приводились очень интересные материалы по предвоенному состоянию русской и западных армий. Характерной чертой взглядов Зайончковского являлось то, что император Николай как военный деятель вызывал у него значительно большую симпатию, чем фельдмаршал Паскевич, тогда как в оценках роли князя Варшавского автор был столь же критичен, как Петров и Дубровин.

Приложения, помещенные в книге Зайончковского, включают в себя переписку командующих русскими войсками, содержат ряд важных записок и заметок военного характера, таблицы с описаниями организационной структуры русской армии, ведомости наличия различных запасов для армии и флота накануне войны.

Характерное для работы Зайончковского незамысловатое противопоставление «хорошего» императора Николая «плохим» советникам, виднейшее место среди которых занимал Паскевич, а также недостаточно обоснованная критика фельдмаршала отмечались уже в одной из ранних рецензий, опубликованной С.М. Середониным в 1911 г.[22]

Говоря о результатах дореволюционной историографии, хотелось бы отметить несколько важных моментов. Во-первых, Богданович и Дубровин заложили традицию изучения Восточной войны в первую очередь как проблемы обороны Севастополя и ведения боевых действий на территории Крыма. События Дунайской кампании ими изучались постольку, поскольку они повлияли на неподготовленность русской армии к обороне полуострова. Во вторых, монографии Дубровина, Петрова и Зайончковского сформировали весьма негативный и до некоторой степени карикатурный образ Паскевича как военного деятеля. Фельдмаршалу ставились в вину опасения утратить на старости лет былую славу и вытекавшая из этого нерешительность в проведении Дунайской кампании в 1854 г.

Опасения Паскевича по поводу возможного нападения Австрии на западные границы России признавались преувеличенными или же вовсе неосновательными, а настоятельные требования фельдмаршала концентрировать силы в Польше и на Волыни, исходя из возможности такого нападения, объяснялись его мелочным эгоизмом.

Однако обращает на себя внимание тот факт, что наиболее критические высказывания в адрес военных способностей военачальника А.Н. Петров и А.М. Зайончковский позаимствовали из одного достаточно сомнительного источника[23]. В 1874 г. в № 35 и 36 берлинского военного журнала «Jahrbücher für die Deutsche Armee und Marine» была опубликована статья под названием «Der Feldmarschal Paskiewitsch im Krimkriege», которая спустя год была переведена на русский язык на страницах «Русской Старины»[24]. Данная статья представляет собой обобщение всех известных негативных оценок роли Паскевича в Крымской войне, которые фактически без изменения повторялись затем отечественными историками. Они оказались живучими настолько, что перешли затем частично и в советскую историографию.

Помимо этого, неизвестный автор статьи также приписал князю Паскевичу известный афоризм о том, что «путь в Константинополь лежит через Вену»[25]. Эта фраза якобы содержалась в одной из записок фельдмаршала, отправленных Николаю I весной 1854 г. Позднее ее практически без изменений приводил в своем труде историк международных отношений Я. Н. Бутковский[26].

На самом деле, предложения Паскевича, неоднократно высказываемые им в письмах императору и командующему Дунайской армией генерал-адъютанту М. Д. Горчакову, не содержали ничего похожего на такую стратегическую комбинацию. В феврале, а тем более весной 1854 г., князь Варшавский призывал проявлять исключительную осторожность в международных делах, особенно в отношении Австрии.

Советская историография Крымской войны также лишь фрагментарно освещала деятельность Паскевича. Значительное внимание обороне Севастополя в своей обзорной работе уделил А. А. Свечин[27]. При вполне объяснимом для советского военспеца 1920-х гг. демонстративно-нигилистическом отношении к николаевскому военному наследию Свечин высказал ряд интересных соображений. Он был едва ли не первым исследователем, который положительно оценил решение Паскевича о прекращении осады Силистрии и отступлении за Прут, хотя и назвал стиль командования фельдмаршала «уродством»[28].

«Основная ошибка мышления Паскевича заключалась, – утверждал Свечин, – в недооценке реальных военных событий, признаваемых им за второстепенные, в пользу главного театра, лишь туманно намечавшегося в будущем. Даже в момент осады