Фельдмаршал Кутузов. Мифы и факты

Утром 17 ноября наступила развязка. Атакуемый Витгенштейном и Чичаговым и не исключавший скорого появления Кутузова, Наполеон понял, что всю артиллерию и обозы ему не спасти. Он приказал Виктору переходить на правый берег. В 8 часов 30 минут утра, когда на левом берегу оставалась еще масса «некомбаттантов», больше чем в 10 тыс. человек, генерал Эбле по приказу Наполеона и под вопли оставшихся поджег оба моста. Еще через полчаса на всю эту массу беспорядочно толпившихся в пароксизме отчаяния людей налетели казаки и частично изрубили, а большей частью взяли их в плен. Тем временем Наполеон, отбиваясь от Чичагова, уходил с гвардией, остатками кавалерии Мюрата, корпусов Даву, Нея, Богарне, Удино, Виктора, Жюно, Понятовского через Зембин на запад.

Потери французов на Березине были громадными[595], едва ли меньшими, чем под Бородином. М.И. Богданович подсчитал, что погибли в бою, утонули и сдались в плен 20–25 тыс. строевых и примерно столько же прочих. Другие источники называют цифры, близкие к подсчетам Богдановича. Во всяком случае, через три дня после Березины Наполеон, по данным Ж. Шамбре, имел лишь 8800 «combattants»: гвардия насчитывала 4 тыс. человек, корпус Виктора — 2 тыс., а прочие корпуса — по нескольку сот человек. Вся кавалерия состояла из 1800 всадников, в том числе 1200 гвардейских. Россияне, по официальным данным, потеряли на Березине убитыми и ранеными 4 тыс. «нижних чинов». Французы исчисляют русские потери в 14 тыс. человек[596].

Каковы же итоги Березинской операции? Подобно другим капитальным вопросам истории 1812 г., они вызывают споры. Две крайние точки зрения высказали Жозеф де Местр («всего лишь несколько громких ударов по хвосту тигра»[597]) и Л.Г. Бескровный (небывалый в истории нового времени пример «окружения и уничтожения армии противника»). Истину здесь, как обычно бывает в спорных вопросах, надо искать между двумя крайностями.

В самом деле, Наполеон потерял на Березине столько людей (и, кстати, 22 орудия, 4 знамени), что говорить только об «ударах по хвосту тигра» мало. Как никогда за все время войны, потрепан был и сам «тигр». Русские войска добились на Березине выдающегося успеха.

Однако главная цель Березинской операции не была достигнута. Вспомним, что Александр I и Кутузов планировали истребить на Березине «всю французскую армию» «до последнего» ее солдата, включая Наполеона разумеется. Между тем сам Наполеон, все 10 его маршалов[598], все корпусные и даже дивизионные, кроме заблудившегося Партуно, генералы, гвардия, больше 2 тыс. офицеров и почти 7 тыс. самых боеспособных солдат вырвались из окружения и ушли. «Тигр» был тяжело ранен, но не убит и не пойман, а спасся. Этот факт огорченно признавал сам Кутузов. «Не могу сказать, чтобы я был весел… — читаем в его письме к жене от 19 ноября. — Грустил, что не взята вся армия неприятельская в полон»[599]. В тот же день фельдмаршал рапортовал Александру: «К общему сожалению, сего 15-го числа Наполеон <…> переправился при деревне Студенице»[600].

Сравнив итоги Березинской операции с тем, каково было положение Наполеона в ее начале и какую цель ставил перед собой Наполеон, можно понять, почему не только французы (А. Коленкур, А. Фэн, А. Жомини, А. Тьер), но и ряд авторитетов европейской, русской дореволюционной и советской историографии (К. Клаузевиц, Ф. Меринг, Г. Хатчинсон, Д. Чандлер, М.И. Богданович, Е.В. Тарле) пришли к выводу, что «как военный случай Березинская переправа представляет собой замечательное наполеоновское достижение», ибо «честь свою Наполеон здесь спас в полной мере и даже приобрел новую славу»[601]. Оригинально выразился писатель-юморист Аркадий Аверченко: Наполеон на Березине «потерпел победу»[602].

Фактически все историки считают, что россияне на Березине могли бы добиться большего, если бы хоть один из командующих армиями (все трое — тем более) действовал искуснее и решительнее. Сам Кутузов в рапортах Императору всю вину за то, что не удалось истребить армию Наполеона, возлагал на Чичагова, который, мол, совершил «пустой марш» к Ухолодам и «не удержал ретираду неприятеля». Жена Кутузова Екатерина Ильинична, статс-дама Императорского двора, говорила: «Витгенштейн спас Петербург, мой муж; — Россию, а Чичагов — Наполеона». Эти ее слова циркулировали даже в Англии, их знал Д.Г. Байрон.

Современники большей частью сразу возненавидели Чичагова. «Нельзя изобразить общего на него негодования, — вспоминал Ф.Ф. Вигель, — все состояния подозревали его в измене»[603]. В.А. Жуковский «выкинул» (по собственному его выражению) весь текст о Чичагове из своего «Певца во стане русских воинов»[604]. Г.Р. Державин высмеял «земноводного генерала» в эпиграмме, а И.А. Крылов — в басне «Щука и кот». Уничтожающий взгляд на Чичагова как «ангела-хранителя» Наполеона (по язвительному речению А.Ф. Ланжерона) восприняли и позднейшие русские историки, вплоть до современных[605].