Фельдмаршал Манштейн. Военные кампании и суд над ним, 1939–1945

Довод в пользу того, что Манштейн пренебрег своими обязанностями в отношении военнопленных, базировался на двух достаточно голословных утверждениях. Во-первых, обвинение утверждало, будто захваченных его войсками военнопленных кормили и одевали несоответствующим образом, из-за чего впоследствии наблюдалась высокая смертность. Обвинение процитировало немецкий документ, который упоминал о смертности – одного военнопленного на тысячу в день. Эти данные обвинение умножило на 365 и в результате пришло к заключению, что смертность среди военнопленных достигала 36 % в год. Я заметил, что если основываться на подобной системе вычислений, то можно получить следующее: допустим, я взял двух пленных, и один скончался от ран в первый же день, то смертность среди моих военнопленных составит 18,25 % в год. На самом же деле немецкий документ относился к периоду сразу после битвы за Феодосию, когда военнопленные были взяты в ужасающем состоянии после невероятно ожесточенного сражения. И если принять в расчет соотношение общего количества смертей со всем количеством военнопленных, то получается, что умерло чуть больше 2 % военнопленных фон Манштейна.

Главное недовольство обвинения вызывал факт получения русскими пленными столь недостаточного рациона питания, что ставило под сомнение их выживание. Одновременно с этим, как утверждалось (и это был отдельный пункт обвинения), пока военнопленные находились под контролем войск Манштейна, они подолгу выполняли тяжелую работу. На самом же деле, действительно ли пленные подвергались несправедливому – по сравнению с немецкими войсками, – обращению, если общеизвестно, что во время Крымской кампании все рационы пришлось серьезно урезать. Обвинение допускало, что официальная политика Германии состояла в том, чтобы поддерживать состояние здоровья военнопленных на приемлемом уровне. В начале ноября 1941 г., вскоре после принятия Манштейном командования 11-й армией, немецкое Верховное командование издало директиву, уведомлявшую о твердом намерении использовать труд военнопленных в немецкой промышленности. Эта директива предписывала немецкому Верховному командованию «позаботиться об эвакуации в Германию максимального количества военнопленных, о соответствующем их питании, снабжении одеждой, размещении и поддержании хорошего состояния здоровья». Совершенно очевидно, что Манштейну ставилось в вину пренебрежение директивой в Крымскую кампанию ввиду сложной ситуации со снабжением, и, пока он следил, чтобы его войска получали необходимое питание, военнопленным отпускалось чуть больше рациона голодающего.

Следующее выдвинутое обвинением утверждение состояло в том, что Манштейн допустил намеренное уничтожение определенных категорий военнопленных. Немецкое Верховное командование отправило начальникам лагерей для военнопленных приказ, предписывающий изолировать определенные группы военнопленных. Некоторые из этих групп, такие как коммунисты и евреи, относились к категории людей, безусловно ненавидимых нацистами по политическим и расовым причинам. С такими группами следовало обращаться в соответствии с «особыми предписаниями», вменявшимися в обязанность начальникам лагерей для военнопленных. До октября 1942 года СД полностью запрещалось вмешиваться в дела лагерей для военнопленных. Однако в этом же месяце перед СД поставили задачу отсеивать политически подозрительные личности в лагерях тыловой зоны армий и ликвидировать тех, кого сочли «нежелательными элементами». Обвинение не утверждало, что подобное происходило, когда фон Манштейн командовал группой армий, но тут же, достаточно непоследовательно, заявило, что в содействии ликвидации повинна 11-й армия, которую Манштейн оставил задолго до выхода приказа. Обвинение процитировало рапорты, показывавшие, что в течение примерно девяти месяцев в Крыму в распоряжение СД было передано около 3300 военнопленных. И суду предлагалось сделать заключение, что все переданные СД «элементы» были казнены. Чему свидетельств не имелось. Какое тогда отношение имел фон Манштейн к этим обвинениям? Бездоказательно утверждалось, будто он был полностью осведомлен о происходящем и либо одобрял, либо не предпринимал ничего для предотвращения этих действий.

Однако в вопросах права обвинение зашло еще дальше. Заявлялось, что, если бы даже неосведомленность Манштейна в происходившем была доказана, он все равно должен был нести уголовную ответственность за фактически имевшие место события. Вот до какой степени обвинение расширило обязанности командующего; ему вменялось, на свой страх и риск, следить за защитой военнопленных, захваченных его войсками, а также гражданского населения, оказавшегося в зоне его боевых действий; пренебрежение их судьбами не имело оправданий.