Фельдмаршал. Отстоять Маньчжурию! (СИ)

Вы хотите чего-то большего, чем просто кричать о несбыточных иллюзиях, срывая работу заводов и фабрик? Вы хотите взяться за конкретное и действительно полезное людям дело? Тогда подбирайте двух-трех надежных и толковых товарищей и приезжайте в Ляоян. Деньги на проезд я приложил. Если не поедете, то отдайте их на ваше усмотрение той семье рабочего, что больше всего в них нуждается.

Сразу хочу предупредить – займетесь агитацией или подрывной деятельностью в войсках – расстреляю. Я позволить себе гуманизма не могу. Не имею права.

Работа будет простая и сложная одновременно. Мне нужен сторонний уполномоченный инспектор в войсках, который бы следил за бытом простых солдат и не допускал воровства на местах. Во всяком случае, такого, что вредило бы людям. Чина не дам, не могу пока, но полномочия наблюдателя от штаба армии обеспечу.

Почему вы? Потому что деятельный, а не болтун, в отличие от ваших коллег.

С наилучшими пожеланиями, генерал Куропаткин»

Написал. Отправил. И с легкой душой поехал к себе в штабной вагончик, чтобы отдохнуть. Почему-то думалось, что адресат не рискнет приехать в Ляоян. Кто же добровольно так рисковать станет? Тем более, ведясь на столь странные обещания. Да и что о нем после этого подумают его коллеги по цеху? Экая дискредитация! Считай – публичное сотрудничество с режимом сатрапа. Но попытку Алексей Николаевич сделал. В конце концов, свое чувство любопытство требовалось хоть как-то удовлетворить, хотя бы вот такой сублимацией.

Глава 6

3 мая 1904 года, Порт-Артур

Генерал-адъютант Анатолий Михайлович Стессель  совершал медленную пешую прогулку по городу, обдумывая свежие слухи и новости.

Ставленник и выдвиженец Куропаткина, Анатоль был, разумеется, в деле. Однако ныне не испытывал той уверенности, что раньше. До него доходили удивительные слухи о делах Куропаткина. Они откровенно пугали – ибо, обдумывая их, генерал-адъютант непременно приходил к выводу о какой-то своей игре бывшего военного министра. И тот факт, что его в нее не посвятили, лишь подливал масла в огонь переживаний. Дескать, его списали, он больше не нужен или того хуже – кто-то задумал принести его в жертву. Не факт, но вполне возможно. Анатолий Михайлович прекрасно отдавал себе отчет в том, насколько опасную и масштабную игру они ведут здесь.

Он остановился, чтобы закурить. Задумчиво открыл портсигар. Достал сигарету. Чиркнул спичками. Прикурил. Затянулся. Мысли путались. Стессель не знал, что думать и к чему готовиться. И эта неизвестность пугала больше явной угрозы.

Толчок в спину.

Генерал-адъютант хотел было уже возмутиться, но тело пронзила острая боль. Анатоль опустил глаза и уставился на окровавленный кончик какого-то клинка, пробивший его мундир спереди. Длинный штык  от Арисаки вогнали в беспечного генерал-адъютанта по самую рукоять. И теперь тот случайный, неприметный прохожий, стремительно удалялся, сохраняя вид спешащего куда-то местного обывателя.

Стессель слышал о серии загадочных убийств в Ляояне и даже в Харбине. Часть русских офицеров пала от рук загадочных японских диверсантов , как упорно заявлял Куропаткин. Но здесь, в Порт-Артуре, было тихо. Мало того, Анатолия Михайловича уверили в том, что японцев предупредили о «правильном настрое» в руководстве крепости. Поэтому он не сильно переживал на тему этих странных убийств. Тем более что в отличие от Алексея Николаевича, большую часть задействованных в операции лиц он не знал и не мог связать воедино тот факт, что японские диверсанты с удивительной точностью выбивают именно замешанных «в деле» русских офицеров…

Прямая телеграфная связь с Порт-Артуром была уже нарушена. Японцы, продвигаясь вдоль побережья, достигли основания Ляодунского полуострова и перерезали как железнодорожное сообщение по КВЖД, так и телеграфную связь, что была проложена вдоль путей. Поэтому потребовалось больше часа, чтобы телеграмма окольными путями дошла до Ляояна .

- Стессель, Фок, Надеин и Рейс убиты, - произнес командующий Маньчжурской армии, начиная экстренное совещание своего штаба…

Люди Дин Вейронга одним заходом выбили всю команду Анатолия Михайловича. Одним днем. Нагло. Дерзко. Решительно. Благо, что в Порт-Артуре обстановка была крайне беспечная и эти генералы оказались не пуганными. Так что навыков особых не требовалось – просто догнать на улице и ударить штык-ножом в спину. После чего спокойно скрыться. В том ажиотаже, конечно, их пытались искать. Но внятных органов для этих целей в Порт-Артуре не существовало. Поэтому непосредственные исполнители тем же днем отбыли верхом до порта Дальнего, откуда ушли на рыбацкой джонке.