Фельдмаршал. Отстоять Маньчжурию! (СИ)

- Но вы же говорили, что в полиции и жандармерии все улажено, - напоказ обеспокоился Куропаткин. – Или это уже не так?

- Там все в порядке. А вот с Витте и его покровителем – нет.

- Понял, - насторожено кивнул Куропаткин. – И насколько осторожничать?

- В любых пределах. Главное – не подведите меня. Я не хочу по вашей милости объясняться с Ее Императорским Величеством вдовствующей Императрицей Марией Федоровной. И если она узнает про меня – знайте, я все буду отрицать и ото всего стану открещиваться. Вам придется остаться с ней один на один.

- Если все так серьезно, то я бы хотел просить вас о помощи.

- Помощи? – Искренне удивился Великий князь.

- Я изъял из бюджета армии шестьсот тысяч. Если люди Витте начнут копать, то найдут эти хищения. Подставной фигуры в лице Ухач-Огоровского у нас больше нет.

- И?

- Надо бы компенсировать растраты.

- Вы просите у меня денег? – Еще сильнее удивился Николай Михайлович.

- Да. Шестьсот тысяч. Витте не должен найти хищения. Ну, разве что какие-то неопределенные операции. Главное, чтобы бухгалтерия войны была в порядке, а дебет сводился с кредитом.

- Ну, вы и наглец… - покачав головой, заявил Великий князь.

- Я не настаиваю. Но в деле не только я участвовал. И не все люди склонны молчать.

- Вы о ком? – Холодно осведомился визави.

- Не забывайте, кто-то перехватил курьеров. Мне их судьба не известна. Конечно, могли и перебить при нападении, но могли и захватить, да поговорить вдумчиво. Под пытками они выболтают все что знают и даже более того. Все зависит от заказчика нападения.

- Черт! – Воскликнул Николай Михайлович и в сердцах ударил кулаком по столу, разнеся в дребезги керамическую тарелку и порезавшись.

- Вы же сами рекомендуете быть осторожным. А оставить все как есть – это крайне неосмотрительно. Сам я такими деньгами не владею и не в состоянии покрыть недостачу.

- Я подумаю над вашей просьбой, - хмуро ответил Николай Михайлович, понимая, что вариантов действительно немного. Ведь если допустить, что люди Витте действительно перехватили курьеров, то все плохо, все очень плохо и нужно как-то выкручиваться.

- И да, важно чтобы деньги были переданы неофициально. Всякие пожертвования сложно будет пустить на покрытие хищений.

- Понимаю, - небрежно кивнул Великий князь, погрузившийся в свои мысли. А они становились все более и более безрадостными. И даже больше. Во всяком случае, роль Витте в этой истории, кардинально менялась. Да и что в этом удивительного? Сергей Юльевич на протяжении последнего десятилетия мог без особенных усилий наблюдать различные аспекты ведущейся игры. Почему он донес сведения до Марии Федоровны лишь совсем недавно? Вопрос. Большой вопрос. Возможно, копил компромат и искал какие-то убойные аргументы, ведь речь шла не о ком-то с улицы, а о Великом князе…

Только сейчас, сидя здесь в Ляояне, Николай Михайлович, наконец, осознал, насколько жестоко он подставился. Конечно, все это нужно еще доказать, что непросто. Он будет все отрицать, а никаких бумаг Великий князь не подписывал – дела делались очень аккуратно и, в переписке преобладала иносказательная форма, позволяющая легко оправдаться. Но все равно, до конца быть уверенным в подобных вещах никогда невозможно. Мало ли?

Куропаткин же старательно делал скорбно-печальный вид на лице и внимательно следил за игрой эмоций на лице Великого князя. А еще он сожалел, что не имеет никакой звукозаписывающей аппаратуры из будущего. Это было бы так удобно и своевременно…

Глава 9

25 мая 1904 года, берег реки Ялу

Генерал Куропаткин прекрасно понимал, что оперативные сведения о противнике есть важнейшая информация. Без нее просто нереально что-то планировать и принимать хоть сколь либо адекватные решения. Поэтому, вернувшись в Ляоян после сражения на реке Ялу, озаботился созданием полевой армейской разведки. Как оказалось – ее не было. Мало того, она и не практиковалась, ограничиваясь рекогносцировкой и работой с агентурой.

Конечно, через дружественных китайских купцов удалось довольно быстро наладить поступление некоторых сведений, как из Кореи, так и занятой японцами Маньчжурии. У хорошего купца везде есть свои глаза и уши, но, как правило, не достаточно компетентные в военном деле и излишне осторожные. Коммерческий интерес увидят и поймут, а с опасными делами могут и испугаться связываться. А Куропаткину требовалась диспозиция японских частей, от полка и выше, их состояние и маневр. Для чего требовался совсем другой уровень работы.

Казаки охотно откликнулись на призыв сформировать «охотничьи команды», выделив наиболее толковых бойцов. Недели не прошло, как первые два десятка таких отрядов выступили к противнику. Кто-то для скрытого наблюдения, кто-то для ловли «языков», то есть, способных сообщить как можно больше полезных сведений пленных, кто-то для диверсий на коммуникациях. «Колхоз» конечно и импровизация, но времени на раскачку у генерала просто не имелось.