Фельдмаршал. Отстоять Маньчжурию! (СИ)

- Это звучит удручающе, но факт. Не будем трогать вашу партию, чтобы не задевать за живое. Возьмем эссеров. Вам известен такой персонаж как Азеф? Евно Азеф?

- Конечно, - кивнули они.

- Большая часть хорошо осведомленных людей знает, что он двойной агент. С одной стороны – служит в полиции, являясь секретным сотрудником, с другой – входит в руководящие органы боевого крыла эссеров. – Произнес Куропаткин, сделав паузу. Судя по лицам троицы, они не относились к «хорошо осведомленным» людям. - Но, на самом деле, он человек одного из Великих князей, и действует только в его интересах. Удобный инструмент для устранения неугодных людей, позволивший превратить боевое крыло эссеров фактически в частную гильдию убийц. Большинство обывателей считает эссеров бешеными собаками, что оставляет за кадром мотивы и причинно-следственные цепочки их поступков. Очень удобно. Впрочем, я бы не советовал вам сильно о том распространяться. Евно изрядно нервничает относительно своей репутации.

- А вы не боитесь нам об этом говорить? – Поинтересовался, прищурившись, Иосиф.

- Нет. Он и так за мной придет, - пожал плечами Куропаткин, вызвав легкое удивление в глазах троицы. – Я играю в ту игру, откуда живыми обычно не выбираются. Впрочем, вас она не касается.

- Вас послушать, так и нет среди высшего руководства социалистических партий самостоятельных фигур, - недовольно фыркнул Александр Сванидзе.

- Так и есть. Все из них работают на кого-то. Либо на правительства, либо на отдельные группировки. И совсем не обязательно, чтобы тот или иной лидер работал на одного нанимателя. Вы читали Карло Гольдони «Слуга двух господ»? Почитайте. Этими Труффальдино из Бергамо практически все забито в верхах политических партий. И чем радикальнее и глубже в подполье, тем веселее.

- Как-то все скверно выходит… - хмуро покачал головой, совершенно помрачневший Иосиф.

- Почему скверно? Это обычный пласт изнанки политической жизни, что сейчас, что пятьсот лет назад. Обычное «грязное белье» реальности. Идеалисты редко бывают самостоятельны. Из-за особенности взглядов на жизнь они постоянно оказываются под влиянием более циничных и практичных людей, использующих их в своих интересах. Возьмем недавнюю Парижскую коммуну 1871 года. Вы никогда не задумывались, почему она образовалась столь своевременно?

- Своевременно для чего? – Уточнил Симон.

- Для того чтобы обрушить тыл и усугубить тяжелое положение на фронте. Из-за революции в тылу Франция не просто проиграла, а была разгромлена на голову и оказалась вынуждена выплатить огромную контрибуцию. Ту самую, благодаря которой в Германии начался мощный экономический подъем. Кроме того, Франция, уверенно конкурировавшая с Великобританией по линейным силам флота, потеряла все свои позиции в этой сфере. Кроме того, именно благодаря столь своевременной коммуне во Франции начался всеобщий упадок, декаданс, что отбросил ее на многие годы назад в плане экономического, политического и общественного развития.

- Почему вы считаете, что это было кем-то инспирировано?! – Возмутился Симон.

- Я не считаю, а твердо знаю. Разведка России не такая уж и беспомощная, хотя и похуже иных. Когда я занимал пост Военного министра, то прекрасно был осведомлен о том, что происходит в этой плоскости боевых действий. Да-да, друзья мои, это именно боевые действия.

Наступила вязкая пауза. Что Джугашвили, что его спутники, задумались о том, что им только что рассказал генерал.

Прошло минут пять.

- Что вы хотите от нас? – Чуть нервно поинтересовался Тер-Петросян.

Куропаткин обвел их взглядом и не сдержал мягкой улыбки. Считай юнцы. Иосифу было двадцать пять, Симону – двадцать два, Александру – семнадцать. Неизвестно, поверили они ему или нет, но зерно сомнения генерал, безусловно, он в них посадил. Как там пел Градский? Мы друзей за ошибки прощали, лишь измены простить не могли? Для молодых мужчин – вполне естественная реакция. Измену вообще сложно простить, даже в зрелом возрасте. Оставалось лишь закрепить результат. Зачем? Куропаткин не знал. Просто хотелось.

- Мне нужны люди, для которых благополучие простых солдат не пустой звук. Солдат, то есть, вчерашних крестьян и рабочих. Я хочу, чтобы вы варились в их среде, смотрели, слушали и сообщали мне обо всех серьезных перегибах на местах. Например, по армии издан приказ, запрещающий рукоприкладство старших чинов. Иногда распускать руки вполне разумно, но в большинстве случаев - глупость и вредительство. Кто пойдет в бой за командиром, которого ненавидит? Кто будет уважать офицера, который ведет себя с подчиненными, как со скотами?

- Только это?

- Не только. Мне нужно знать, чем живут солдаты, с какими проблемами сталкиваются, чтобы оперативно их устранять. Каждый солдат – это, прежде всего, человек. И я не хочу, чтобы с ним обращались как со скотом.

- Какие у нас будут полномочия?