Фельдмаршал. Отстоять Маньчжурию! (СИ)

Адмирал Того не видел эти пенящиеся следы в воде. Темно и далеко. Но пороховые вспышки пусков замечал. И едва заметно улыбался уголком губ. Он не давал лениться своим людям и заставлял их выставлять противоминные сети на этой открытой стоянке. Да, адмирал не верил в атаку русских, но все равно выставлял. От греха подальше. А значит, эти контрминоносцы только глупо подставлялись под удар. Вон уже несколько парили, потеряв ход. Смело, но глупо. Сами такие же ставят... Еще немного, еще чуть-чуть и все их труды канут в вечность…

Бах-ба-бах! Слитно ударили орудия главного калибра откуда-то с запада. И, спустя какие-то несколько мгновений, рядом с эскадренным броненосцев «Асахи» встало два мощных фонтана. И еще два снаряда зашло в корпус.

Того не удержался и вздрогнул, побледнев. Из-за мыса выходил под всеми парами эскадренный броненосец «Цесаревич». Он, вслед за англичанами, был невысокого мнения о французской корабельной школе. Да и снаряды, принятые в русском флоте «на французский манер» высмеивал. Особенно после первого боевого контакта с русскими. Их снаряды совершенно не годились для перестрелок дальше двадцати кабельтовых. Слишком легкие и слабые. Казалось бы? Но вот в чем дело - до «Цесаревича» было чуть больше десяти кабельтовых…. На этом и строился расчет Куропаткина, предложившего Алексееву таким нехитрым способом обойти неисправимый недостаток.

Следом за «Цесаревичем» выглянул «Ретвизан». Потом шли «Полтава», «Победа» и «Пересвет». Под всеми парами они двигались кильватером, уверенно сближаясь на откровенно кинжальную дистанцию.

Целая сеть мощных, тугих фонтанов поднялось у кораблей эскадры Того. Это торпеды встретились с противоминными сетями. Лишь одной удалось зайти поразить броненосный крейсер «Касуга», на долю которого выпало дежурство. А потому сетей он не ставил. И вот, поймав 381-мм торпеду, он стал заметно крениться и терять ход, который так и не успел толком набрать.

Грустно, но терпимо. Во всяком случае адмирала Того теперь больше занимали не торпеды, а русские орудия главного калибра, внезапно оказавшиеся так близко. Так самоубийственно близко. На таких дистанциях навыков стрельбы и не требовалось. Наводи прямо на цель «на глазок», да бей. Что радикально нивелировало низкую выучку русских экипажей.

Бу-у-у-м! Поднялся мощный столб воды прямо из-под борта «Микасы». Вторая торпеда, пущенная с флагманского контрминоносца Колчака, таки достигла цели. А японский адмирал едва удержался на мостике – тряхнуло корабль здорово.

Тем временем русские броненосцы уже били прямой наводкой на пределе своей скорострельности, отвлекая на себя практически все орудия противника. Постоянно что-то взрывалось у них на борту или в надстройке. Управление огнем стало невозможным. Дальномеры оказались распылены в дым. Каждая башня, каждая батарея действовали самостоятельно. Благо, что целей хватало. Куда не глянь – везде враг.

Вирена ранили буквально одним из первых снарядов. В этом сильно помогли большие щели рубки. Ухтомский продержался две минуты, но тоже упал раненым. Уже через десять минут после начала артиллерийского боя в рубке флагмана оставалась только пара относительно целых матросов. На остальных броненосцах ситуация была не лучше. Побитые и искореженные, они парили и стремительно теряли ход. Однако упорно вели огонь. Пусть не столь бодрый, как начале, но все еще весьма действенный.

Но японцам тоже досталось.

С десяти кабельтовых русские двенадцатидюймовые бронебойные снаряды уверенно пробивали броневые пояса японских эскадренных броненосцев. А тугие взрыватели, исправление которых в Порт-Артуре саботировал Витгефт, с трудом, но срабатывали. Поэтому линейные силы японцев натурально умылись кровью. А «Микаса» так и вообще, не сумел оправиться от попадания торпеды, и настолько сильно накренился, что не мог более вести огня.

Русская броненосная эскадра дошла уже до середины рейда, когда из-за мыса стали вываливать корабли четвертого отряда. Той самой сборной солянки, куда даже всевозможные калоши запихнули, вооружив для вида 47-мм пушкой и десантной командой моряков с кораблей, неспособных выйти в море. Как несложно догадаться первым из-за мыса вывалил главная затычка всего и вся в Порт-Артуре - буксир «Силач» с лейтенантом Сергеем Захаровичем Балком во главе, списанным туда за настолько дивный характер, что и не пересказать. Но здесь и сейчас – он был вполне в своей стихии.

За ним выползали и остальные калоши, сходу открывая огонь. Но он, ни на кого не обращая внимания, пер к «Микасе». Заваливание этого броненосца прекратилось. Видимо команда справилась. Опасно. Очень опасно. Но кто обратит внимание на небольшой буксир? Балка и взяли-то только из-за того, что оставлять без присмотра на рейде было попросту опасно. А так, Вирен органически не переваривавший этого безумца, искренне надеялся, что тот затонет во время перехода к огромному счастью офицерского собрания и его лично. Но не получилось.