Фельдмаршал. Отстоять Маньчжурию! (СИ)

- Признание и оружие. В Маньчжурии у Куропаткина есть излишек и Юань охотно бы его приобрел. Ему нужно все – винтовки, пулеметы, пушки, боеприпасы, амуниция и так далее. Платить обещает серебром и концессиями. Адмирал Алексеев рекомендует согласиться, но настояв на передаче России еще и Монголии с Восточным Туркестаном. Он уверен, что Юань Шикай охотно согласится. Все равно он их не контролирует. А отдавать чужое легко и просто.

- Хм. Заманчивое предложение. А что мой сын? Как он отреагировал? Вы ему уже докладывали?

- Алексеев ему направил отдельный пакет, индивидуально, надеясь на скорое решение. Но Николай Александрович не выказал особого расположения к данному делу, - пожал плечами Витте. –  Судя по всему он решил взять паузу, чтобы подумать и все взвесить. А Императрица, как мне сообщили, так и вообще сильно раздражена.

- Ясно, - как-то грустно произнесла Мария Федоровна. – А что Куропаткин? Как он там держится?

- Вполне неплохо. Но это мне и кажется самым опасным. Вы же знаете, что Император Японии послал ему телеграмму с самыми искренними соболезнованиями сразу же как узнал о гибели семьи. Все, правда, думают, что это сделали японцы и соболезнования выглядят от того особенно цинично и грязно. Но генерал телеграмму принял вполне благосклонно и даже ответил на нее.

- Ответил? Не знала. И что же?

- Поблагодарил и сообщил, что не сомневается в искренности Императора, так как имена убийц ему известны.

- Не томите!

- Я спрашивал, но он мне не ответил. Никому больше ничего не говорит по этому вопросу. И держится совершенно невозмутимо, подчеркнуто вежливо и ровно. Словно ничего и не произошло. Только шутить перестал. Так не бывает. У человека убили жену и сына, а он, вместо того, чтобы горевать или яриться только собрался и крепче сжал зубы.

- Он что-то задумал…

- Безусловно, - кивнул Витте. – Полагаю, что он не назвал мне имена убийц, не надеясь на их справедливое наказание. Из чего можно сделать вывод, что…

- Я поняла, - мрачно произнесла Мария Федоровна. – Что же, к этому все шло. Наивно было предполагать, что они его простят. Мда. А что, та скандально известная японка, она действительно ждет от него ребенка?

- Юми Александровна? Да. В этом нет никаких сомнений. Мне донесли, что она возжелала принять православие.

- Серьезно? Они что, венчаться собрались?

- Алексей Николаевич ответил мне, что желает обеспечить будущее хоть этому своему ребенку. Через брак с Юми он надеется передать младенцу наследное дворянство и безбедное детство. Сколько средств у него в Русско-Китайском банке вы знаете.

- Очень интересно… очень… - задумалась Мария Федоровна. – А крестная мать уже выбрана?

- Пока нет.

- А что там Давыдовы? Они уже определились в отношение Юми?

- Выжидают.

- Кто там у нее из ближайших?

- Помните графа Орлова-Давыдова Анатолия Владимировича? У него еще три сына и больше двухсот тысяч десятин земли?

- Как не помнить? Конечно.

- Он ей двоюродный брат. Их отцы приходились друг другу единокровными братьями от разных жен.

- Отменно. К нему и езжайте. И порекомендуйте не пропускать крещения своей кузины. И напишите Алексееву, чтобы брал Юми и немедля ехал литерным поездом в Санкт-Петербург.

- Куропаткин может быть против.

- Он откажет мне в том, чтобы стать ее крестной? – Повела бровью Мария Федоровна. – Или хочет, чтобы я по его прихоти ехала через всю страну?

- Не думаю…

- Вот и обрадуйте его. Я уверена, он умный человек и поймет, что такая подстраховка для его Юми – вещь нелишняя. Приедет сюда. Разместим ее здесь, у меня. Дворец большой. Места много. Познакомим с родственниками. Представим свету. Крестим. Наградим орденом. В общем – ступайте и не медлите. Время очень дорого. Каждый день на счету.

Глава 3

25 июля 1904 года, Ляоян

Евно Азеф не спешил выходить, допивая свой чай и разглядывая в окно ландшафт и обстановку. Бегали озорной стайкой китайские ребятишки, предлагающие, где багаж помочь тащить, где провожатыми выступить. Он отметил, что с сильным акцентом, но они вполне говорили по-русски. Вон показался полицейский, прогуливающийся у всех на виду. Удивительно ухоженный, прямо лоснился. И люди, люди, люди, вокзал Ляояна никак не походил на тихий провинциальный уголок из-за этой многолюдности.

Совсем уже успокоившись, Евно заметил группу вооруженных людей. Офицер и шесть бойцов, причем, среди них имелись китайцы. Форма одежды с массой вольностей, как и вооружение. У всех большие кинжалы – бебуты. К ним шли самозарядные пистолеты, а также австрийские кавалерийские карабины Манлихера, отменно подходящие для боя накоротке. Странные ребята. Однако на его бойцов они не отреагировали, разве что проводили взглядом, да и все.