Фельдмаршал Паулюс: от Гитлера к Сталину

Моя последняя должность перед началом войны — начальник штаба 16-го а.к. В походе против Польши я занимал должность начальника 10-й армии. В походе против Франции — начальник штаба 6-й армии. В ОКВ я никогда не работал. В ОКХ был оберквартирмейстером Генерального штаба с 3.09.40 г. до 20.01.42 г. Мои тогдашние начальники в ОКХ, фельдмаршал фон Браухич и генерал-полковник Гальдер, согласно заявлению того же американского обвинителя Тейлора, не привлечены к ответственности, так как для этого не было оснований. Таким образом, и в моем случае не должно быть никаких для этого оснований.

Во время войны я занимал единственную должность с командными функциями — пост командующего 6-й армией в России, с 20.01.42 г. до 31.01.43 г. Судить об этой моей деятельности может только советское правительство. Я не помню, чтобы я, будучи на посту командующего 6-й армией, издал какой-либо приказ, противоречащий международным правилам ведения войны.

На теперешнем процессе против ОКВ в Нюрнберге речь идет об ограниченном числе лиц, стоящих перед американским военным судом, которые по сообщениям прессы — обвиняются в конкретных нарушениях международных правил ведения войны. А большинство бывших командующих немецкими армиями освобождены из плена.

Следовательно, с юридической точки зрения мне не приходится бояться объяснения перед судом западных держав и относящееся ко мне заявление американского обвинителя генерала Тейлора я могу оценивать лишь как политический акт.

Кампания в западной прессе против меня проводилась в течение почти всего последнего года, и она продолжалась, несмотря на противоположные заявления пастора Шредера на Западе (он был раньше в Национальном комитете) и моего сына, а также вопреки соответствующим заявлениям в прессе восточной зоны. Причины газетной кампании тако го рода видны насквозь и ко мне лично не относятся.

Так как невозможно сказать, когда прекратятся, наконец, эти провокации и разрядится политическая атмосфера, во мне, естественно, возникает тревожный вопрос: когда вообще появится для меня надежда на репатриацию? Поэтому, уважаемый господин генерал, я был бы Вам очень благодарен, если Вы как-нибудь при случае разъяснили бы мне этот вопрос.

2. В дополнение к материалам, которые могут служить обоснованием для суждения обо мне, я позволю себе выразить следующие мысли, из которых вытекает мое отношение к проблемам моего отечества.

Впервые я серьезно задумался над политическими вопросами в плену. При более глубоком анализе обстоятельств и событий, связанных со Второй мировой войной, я стал критически относиться к моим прежним взглядам, оценивая исторические события с прогрессивной точки зрения, занимаясь изучением политических и экономических вопросов.

Я уделял при этом особенное внимание сущности и общечеловеческим целям Советского Союза, его мирной политики и той ответственности, которую мы, немцы, взвалили на себя нападением на Советский Союз. Так же, как эти мои новые убеждения побудили меня в свое время выступить за устранение режима Гитлера, так и теперь они являются основой занимаемой мной позиции: только создание единой, демократической, миролюбивой Германии может обусловить экономическое и общественное оздоровление Германии и послужить вкладом в дело умиротворения Европы и всего мира.

Я считаю, что базой для этого является Потсдамское соглашение. Проведенные в связи с ним в советской зоне мероприятия (денацификация, демократизация, упразднение крупных хозяйственных и банковских монополий, земельная реформа) я считаю в принципе правильными и применение этого принципа в западных зонах необходимым.

В настоящее время Германия находится в очень тяжелом положении. Без иностранной помощи Германия не в состоянии обеспечить население продовольствием. Считаясь с этим обстоятельством, советское правительство в восточной зоне оказывает хозяйственную и продовольственную помощь, не связывая это с политическими обстоятельствами.

Иначе обстоит дело со втягиванием Западной Германии в план Маршалла. Бесспорно, что Западная Германия особенно нуждается в срочных поставках продовольствия и в займе для восстановления хозяйства. Если это будет обеспечено при нормальных экономических условиях и при сохранении единства Германии, тогда немецкий народ, благодаря трудолюбию и развитости своих интеллектуальных сил, получит возможность не только отработать эту помощь, но и в недалеком будущем выплатить репарации в разумных размерах.

Но на Западе дело, кажется, обстоит так, что бедственное состояние хозяйства Германии используется в политических целях и к выгоде западного монополистического капитала. Выявившиеся в данный момент намерения или мероприятия, связанные с разделом Германии, ни к чему хорошему привести не могут, так как Западная и Восточная Германия экономически тесно связаны и друг от друга зависимы. Только единая Германия жизнеспособна.