Фельдмаршал Репнин

«…День бледно освещал уже предметы; все колонны наши, преодолев и неприятельский огонь, и все трудности, были уже внутри крепости, но отторженный неприятель от крепостного вала упорно и твёрдо защищался; каждый шаг надлежало приобрести новым поражением. Многие тысячи неприятеля пали от победоносного нашего оружия, а гибель его как будто возрождала в нём новые силы, сильная отчаянность его укрепляла.

Такой жестокий бой продолжался 11 часов. Пред полуднем господин генерал-поручик и кавалер Потёмкин к новому подкреплению войск отправил сто восемьдесят пеших казаков открыть Бросские ворота и послал в оные три эскадрона Северского карабинерного полка, в команде полковника и кавалера графа Мелина. А в Хотинские ворота, которые были отворены полковником Золотухиным, введены остальные сто тридцать гренадер с тремя полевой артиллерии орудиями под руководством премьер-майора Островского, которого храбрости и расторопности отдаю справедливость. В то же время в Бендерские ворота введены три эскадрона Воронежского гусарского полка и два эскадрона карабинеров Северского полка. Сии последние спешились, спешась и отобрав ружья и патронницы у убитых, вступили тотчас в сражение.

Жестокий бой, продолжавшийся внутри крепости, через шесть часов с половиною, с помощью Божиею, наконец, решился в новую России славу. Мужество начальников, ревность и расторопность штаб- и обер-офицеров и беспримерная храбрость солдат одержали над многочисленным неприятелем, отчаянно защищавшимся, совершенную поверхность и в час пополудни победа украсила оружие наше новыми лаврами.

…Таким образом совершена победа. Крепость Измаильская, столь укреплённая, сколь обширная, и которая казалась неприятелю непобедимою, взята страшным для него оружием российских штыков, упорство неприятеля, полагавшего надменно надежду свою на число войск, низринуто, хотя число войска, получающего таин[29], полагалось сорок две тысячи, но по точному исчислению полагать должно — тридцать пять тысяч. Число убитого неприятеля до двадцати шести тысяч…»

Закончив чтение, Репнин вернул бумаги дежурному генералу:

— Когда завершите составление реляции?

— Фельдмаршал не торопит, но, думаю, завтра к вечеру всё будет готово.

Готовясь к выезду в Петербург, фельдмаршал Потёмкин никого пока не подгонял. Он ждал санного пути. Погода в эту пору была переменчивой: то мороз, то оттепель, то снег, то дождь. Но вот, наконец, наступили настоящие холода, дорога покрылась надёжным снегом, и Потёмкин приказал готовить крытый санный возок. Больше ждать было неразумно: пока погода позволяла, следовало поторопиться…

— Князь, — сказал на прощание он Репнину, — я еду в Петербург по дозволению всемилостивейшей государыни. Вы остаётесь за главнокомандующего армией. Надеюсь, в случае угрозы нападения со стороны турок вы выполните свой долг.

— Я никогда не забывал о своём долге перед государыней и Отечеством, — ответил Репнин.

Его ответ Потёмкину не понравился. Он не любил этого человека, так же как и Румянцева. Они представлялись ему слишком гордыми и непокорными — такими, от которых лучше держаться на расстоянии.

— Вопросы ко мне есть?

— Вопросов нет.

— Тогда счастливо оставаться, князь.

— А вам все мы желаем счастливого пути.

Ничего более не сказав, Потёмкин полез в возок, и экипаж тронулся в путь.

4

Потеря Измаила — крупнейшей крепости, считавшейся неприступной, — повергла турок в уныние. Особенно опечалился верховный визирь Юсуф-паша. Перед тем как отправиться на театр войны, он заверил великого султана, что не даст более русским повода для восхваления своего оружия, заставит их принять к исполнению требования турецкой стороны. А что может сказать он теперь?.. Удача по-прежнему благоволит русским. Они заняли обширные территории Оттоманской империи, захватили крепости Очаков, Аккерман, Бендеры и вот теперь Измаил.

Верховного визиря тревожила не только потеря крепостей, территорий Молдавии и Валахии. Рушились надежды на участие в этой войне на стороне Порты европейских стран. Швеция, на которую в Стамбуле смотрели как на самую надёжную союзницу, вышла из войны, подписав с Россией мир. Рухнули и надежды на конференцию в Систове, на которой предполагалось создать коалицию государств, сочувствовавших Порте. В результате Порта оказалась фактически в одиночестве, и надеяться ей было не на кого…

Ставка верховного визиря находилась в крепости Гирсове. Однажды, когда он вместе со своим советником обсуждал возникшее на театре войны положение, в комнату вошёл сераскир Гассан-паша, принимавший участие в сражении за Измаил и счастливо избежавший пленения. Он вошёл со словами, что у него есть сообщить верховному визирю нечто очень важное.

— Говори, мы тебя слушаем, — сказал Юсуф-паша.

— О, визирь!.. После наших молитв великий Аллах решил наконец нам помочь. Главный начальник русской армии Потёмкин-паша уехал в Петербург и вернётся не скоро.

— Ну и что из этого?

— Из этого следует, что русская армия осталась без главных командиров: Румянцева нет, Потёмкина нет, один Репнин, по опытности всем им уступающий.