Фельдмаршал Румянцев

После этой демонстрации силы Румянцеву стало ясно, что прежде всего необходимо взять штурмом Нагорный редут. И вся диспозиция будущего боя была составлена так, что Потемкин и Вейсман со своими корпусами и 1200 гренадер главного корпуса, согласно взаимодействуя между собой, ранним утром 18 июня начинают атаку Нагорного редута. Одновременно с этим отряд барона Игельстрома и часть корпуса генерала Ступишина проходят по береговой дороге, обходят крепость и «делают неприятелю разными демонстрациями заботу, чтоб он на подкрепление или усиление атакованным на горе не мог вспомоществовать». В это же время запорожцы на своих судах должны войти в залив, поставить батареи на берегу Дуная и открыть пушечную пальбу по крепости. А потом искать возможные способы ворваться в укрепления неприятеля. Если поиск на редут окажется удачливым, то продолжать атаку на городовой ретраншемент и действовать по обстоятельствам, вплоть до захвата самого города.

В диспозиции, разосланной 17 июня, Румянцев напоминал, что командиры корпусов, на которые возлагается проведение атаки на редут, сами должны предвидеть все детали и подробности операции и на месте руководить действиями своих отрядов. Ступишину приказал быть готовым на тот случай, если атакующие колонны придут в беспорядок, и сразу же войти на их место «с построенным войском». Предупреждал предводителей колонн, чтобы «наистрожайше подтвердили своих частей артиллерии командирам, чтобы пункты, на которые их действия стремиться будут, жестоким огнем очищаемы были, не упуская из внимания и то, что, когда тех пунктов пехота достигать будет, обращали бы свои орудия поспешно в те места, которые в распространение к поражению неприятеля и ко очищению окажутся нужными или где наиболее неприятель к отпору оного стремиться будет».

Обращал внимание Румянцев и на то, что атака Нагорного редута будет производиться с двух сторон, а посему нужно остерегаться перекрестных выстрелов артиллерии, не приносить вреда самим себе.

С рассветом 18 июня Румянцев выехал к корпусу Потемкина и расположился на высоте, которая господствовала над местностью, где должны были происходить главные события дня. Отсюда Петр Александрович видел город, сады на кряжах гор, Нагорный редут. А за спиной его была дорога на Базарджик, а чуть левее – на Шумлу, где скрывается верховный визирь, которого требует Петербург разбить и склонить силой оружия к миру… Там, на Шумлинской дороге, в тридцати верстах отсюда, только вчера разыгралось сражение. Хорошо, что он послал майора Любимова с отрядом разузнать особенности той дороги. И послал-то с ним всего лишь 160 карабинеров, эскадрон пикинеров и не больше трехсот казаков и арнаутов. А он разгромил неприятельскую партию числом не меньше полутора тысяч под водительством Мегмет-аги.

Как-то сложится сия битва? Перед выступлением он сам осмотрел людей, говорил с ними о задаче, которую предстояло им выполнить, как о подвиге во славу Отечества и русского оружия. И с внутренним удовольствием отмечал про себя, что офицеры и рядовые проявляют отменную ревность и бодрость духа. По опыту Румянцев знал, что столь усердная воля может быть лучшим предвещением желаемого успеха…

Вспыхнула сигнальная ракета там, где расположились войска Потемкина. Пушечными выстрелами загремели русские батареи. Фельдмаршал Румянцев всеми помыслами устремился туда, где решалась судьба, может быть, всей Задунайской операции… Где-то там и батальон графа Михаила Румянцева.

Колонны Потемкина под прикрытием артиллерийского огня пошли на неприятельский редут. Правую вел Ярославского пехотного полка полковник Лукин, левую – полковник Языков, третья – во главе с премьер-майором Фаминцыным – следовала по дороге к Силистрии для очищения горы от засевших там неприятелей. В резерве остался отряд под командой подполковника Розенберга. Всеми атакующими войсками командовал генерал-майор Каковинский.

Румянцев залюбовался четкостью движения колонн. Турки открыли жесточайшую стрельбу из всех батарей Нагорного редута и крепости. Но огонь их причинял атакующим мало вреда. Правая колонна скрылась на некоторое время в овраге, подходившем близко к редуту, и неожиданно появилась перед редутом. Но турки открыли такой огонь, что сразу скосили многих. Убит был и полковник Лукин. Воспользовавшись замешательством колонны, потерявшей предводителя, турки в то же мгновение выскочили из окопов и, яростно сверкая саблями, ударили на атакующих. Застигнутые врасплох, не ожидавшие такой стремительной контратаки, русские дрогнули и побежали. Столь же неудачно сложилось наступление и для левой колонны, на которую обрушились турки.