Фельдмаршал Румянцев

Чума дошла и до Москвы, и Румянцев немало провел дней в смятении и беспокойстве, опасаясь за детей и Екатерину Михайловну. Но, слава богу, все миновало… И вот сын Михаил стал его генерал-адъютантом, привез много новостей, забавно рассказывает о бабушке своей, славной гофмейстерине императорского двора Марии Андреевне Румянцевой, тетке, Прасковье Александровне Брюс, статс-даме… Да и мало ли знакомых, друзей в Петербурге, сколько родственников, и все они занимают высокое положение при дворе. Не дадут пропасть его детям, если с ним что случится…

Но эти тревоги и заботы о родственниках, о матери и детях, которые не так уж часто посещали сурового воина, как-то незаметно для него начали словно бы таять, оставляя в душе его легкую грусть. Тянет его уже к покою, семейному уюту – сколько уж лет он постоянно в походах, в палатках, без необходимых удобств и комфорта! А так хочется понежиться в своем родном доме, где все привычно и все знают, чего он хочет и что любит.

Да не до того сейчас. Война идет, и неизвестно, сколько она еще продлится… Многое зависит от настроения в Порте, а сведения оттуда поступают скупо. Вот если только Алексей Михайлович Обрезков что расскажет.

Со дня на день Петр Александрович ждал приезда из Турции посла Обрезкова, которого наконец-то выпустили из заточения в Семибашенном замке, где он просидел больше двух лет. Еще в июле Румянцев получил письмо, в котором он давал знать о своем освобождении, о том, что после карантина из Землина «возьмет путь» через Темишварский банат в город Чирк-Гумеш, лежащий на Трансильванской границе, а затем может заехать в Яссы. Румянцев тут же послал нарочного для того, чтобы сделать все возможное и ускорить его приезд в Молдавию. В записке просил, раз уж он все равно будет в Яссах, побывать у него, пока экипажи его будут чинить и готовить для дальнейшего пути. «От него я могу получить сведения из первых рук, как от лучшего знатока турецких дел. А сведанное от него на пользу службы пойдет», – думал Румянцев.

И вот наконец Обрезков в Яссах. После непременных веселых застолий и общего разговора, в котором принимали участие многие генералы и старшие офицеры, Румянцев и Обрезков наконец-то остались наедине.

– Алексей Михайлович! А ведь вы с батюшкой моим еще служили…

– Да, как же… Служил еще при Анне Иоанновне. Больше тридцати лет назад дворянином посольства впервые побывал в Турции, да вот с тех пор сколько переживаний с ней связано… Помню, что мы с Александром Ивановичем везли портрет Анны Иоанновны. Да слишком долго пробыли в Киеве, пока нам разрешили тронуться в путь в Константинополь. А пока приехали в Турцию да пока вели переговоры, вместо Анны Иоанновны императрицей стала ее племянница. Когда же мы вернулись – на отцовском троне сидела Елизавета…

– Алексей Михайлович! А что в Порте? Меня очень интересует положение там. От этого, сами знаете, очень многое сейчас зависит.

– В Константинополе все очень плохо, народные массы недовольны войной, женщины криком кричат, требуя вернуть мужей… Люди голодают… Султан тоже хочет мира, да не может преодолеть свою спесь… Как же, владыка мира! Но и он почувствовал, что стране нужен мир. С какой пышностью отпустил меня! Только на Востоке такое возможно. Сначала посадил меня в Семибашенный замок и грозил расправой, а потом, как только вмешались наши медиаторы, прусский и австрийский послы, так сразу же все переменилось… – Тут Обрезков спохватился: – Но что же все я говорю да я…

– Оно и понятно! – улыбнулся фельдмаршал. – Сколько месяцев вам не приходилось общаться с русскими людьми…

– Расскажите, Петр Александрович, что здесь происходит.

– У нас тут такое дело возникло, Алексей Михайлович… Широко разнеслась по Молдавии и Валахии весть о том, что вас выпустили. И всем стало понятно, что переговоры с турками скоро начнутся. Распространяются слухи, что Молдавия и Валахия снова отойдут к Турции и снова начнется резня тех, кто был эти годы с русскими, помогал продовольствием, участвовал в нашей армии. Тот же брат здешнего господаря Якувакий, упомянутый вами, прислал из Константинополя письмо к боярам города Браилова, в нем он сообщал, что будто бы эти переговоры уже начались и что оба дунайских княжества вновь присоединятся к Турции. Представляете, какая началась паника… Напуганные жители всяческими способами уклоняются от помощи нашим войскам, убегают в горы, скрываются в лесах…

– Да, проезжая по Молдавии, я видел какое-то оскудение, забитость жителей… А так мало их…

– Край действительно оскудел. Война его истощила, а теперь еще и страх возвращения к Турции. Я пытаюсь успокоить жителей как могу, велел брать под арест всех, кто распускает вредные для нас слухи.

– Это правильно, ничего нет страшнее слухов…