Фельетоны (-)

Он прикоснулся одним проводом к кнопке "Нэп", а другим стал искать ответ. Первой ему попалась кнопка "Политика соввласти", но лампочка не загоралась. Очевидно, нэп что-то другое. Потом он нашел надпись "Дорога к социализму" и даже задрожал от возбуждения. Напрасно. "Дорогой к социализму" оказалась на доске "Кооперация", а не "Нэп". Далее он нагнулся на "Залог победы рабочего класса" и тоже без всякого успеха. "Залог победы" была "Смычка города с деревней". Он тронул кнопку "Возрождение хозяйства", но лампочка не загоралась.

Все сидели мрачные, подавленные странным упорством доски. Если нэп не политика соввласти, и не дорога к социализму, и не залог победы рабочего класса, и не возрождение хозяйства, то что это такое, в конце концов?

Руководитель давно устал смеяться и только слабо взвизгивал при неудачных ответах. Никто не ждал, что из этого что-нибудь выйдет, - и когда вдруг ослепительно вспыхнула лампочка, это подействовало, как взрыв бомбы. Все вздрогнули.

- Что такое нэп? - спросил руководитель, ободрившись. - Читай громче, чтобы все слышали. Тише! Достаньте тетради и запишите. Это очень важно. Слушайте внимательно. Перов, сбегай в соседнюю комнату и скажи, чтобы пионеры не шумели. Позовите тех, которые ушли курить. Ну! Что такое нэп?

И среди настороженной чуткой тишины Углов громко прочел данный доской ответ:

- Историческая необходимость.

Гроза и болезнь нашей воспитательной работы - это плохой лектор, речь которого утомительна, скучна, лишена всякого человеческого чувства. Сколько раз сравнивали его с говорильной машиной, и это сравнение было настолько справедливо, что кому-то пришла в голову мысль и в самом деле заменить его машиной - настоящей машиной, с кнопками, с проводами, с лампочками.

Эту выдумку, пожалуй, можно было бы вытерпеть, как наказание или несчастье. Но когда в нее надо играть, когда посягают уже на смех, на развлечение, - это становится невыносимым. Давайте, наконец, начнем смеяться весело, полной грудью, - это великое и прекрасное уменье совершенно необходимо для наших лет.

Я протягиваю вам руку, дорогой товарищ Глазунов, как брату, и становлюсь рядом. Пусть мы вместе примем на наши плечи и негодование руководителей, и выговоры бюро, и губительную иронию стенной газеты. У меня не хватило тогда мужества назвать дураком изобретателя доски, но теперь я стыжусь своей слабости и присоединяю свой голос к вашему.

"Комсомольская правда", 1926

СКАЗКА О МАЛЬЧИКЕ

Сейчас мы выросли, читаем газеты, курим папиросы, бреем усы и бороды. Но каждый из нас неизбежно в свое время был младенцем. Каждый из нас делал бумажных голубей, крал яблоки и носил короткие брюки на помочах. И если не каждый, то уж наверное многие были коротко знакомы с одним мальчиком.

Этот мальчик был невыносимо скучен. Он доставил мне кучу хлопот, и я до сих пор вспоминаю о нем с неприязнью.

Это был мальчик из сборника арифметических задач. У него была мама, которая положила ему в один карман 5 копеек, а в другой 10. Мальчик пошел и купил себе яблоко за 3 коп. Но едва собрался он съесть это яблоко, как ему подвернулся другой мальчик, который перекупил у него яблоко за 5 коп. Тогда, довольный прибылью, мальчик пошел и купил фунт пряников за 15 коп. Сколько денег у него осталось?

Далее следовали: сложение и вычитание, суммы и разности, в результате которых мы узнавали, что у мальчика осталось 2 коп. На этом мы кончали с мальчиком и переходили к бассейну с двумя трубами или к купцу, купившему красного и синего сукна. И никто из нас не задумывался над психологией мальчика, купившего себе пряники.

В самом деле, почему мальчик сначала позволил себе расход в 3 коп., а потом вдруг решил истратить 15 копеек? Почему он сразу не купил себе пряников? Какие причины толкнули его на такой шаг?

Трезво рассудив, я решил, что арифметический мальчик соблюдал режим экономии. Выгодная операция с яблоками, на которой он выиграл 2 копейки, обнадежила его. Он осмелел и, гордый своей деловитостью, находчивостью и умением экономить, пошел и истратил свои 15 копеек.

В том, что я прав, убеждает меня действительный случай из практики режима экономии, о котором сообщает нам наш юнкор тов. Ан. Зоря. Этот случай оставляет далеко позади довоенного мальчика с его яблоками и пряниками.

Жили два хозяйственника. Они стояли во главе Озертреста хлопчатобумажной промышленности. Оглядевши свой трест, хозяйственники решили, что у них непомерно раздуты штаты. Блюдя режим экономии, решили хозяйственники сократить курьера, уборщицу и делопроизводителя. Курьер получал 36 руб. в месяц, уборщица - 29, а делопроизводитель 50. Шутка ли 115 рублей в месяц народных денег пожирали раздутые штаты! Знаете, сколько это выйдет в год? 1380 целковых набегает, - все-таки деньги.