Фельетоны и очерки

— Если, — говорит, — в следующий раз не принесешь, я тебя из избы выгоню! Одних только лепешек сколько задаром я на тебя израсходовала, да лаптей десять пар лишних стоптал.

Пошел старик в четвертый раз и видит: сидит прежний человек, а вокруг него народу столько, что повернуться некуда, и у каждого в руках папки с бумагами. Замахал на старика руками бухгалтер.

— Уходи, — говорит, — отсюда обратно. Приходи сюда недельки через три. Иль не видишь, что у нас РЕВИЗИЯ ИДЕТ?

Взвыл тогда старик печальным голосом: — Помилосердствуйте, господин начальник! Не пустит меня старуха в дом без денег. Третий месяц хожу. Лепешек старухиных без счету израсходовал, все лапти в износ пошли, почитай ПЯТЬСОТ ВЕРСТ за своими деньгами проходил. Имейте же жалость к моему положению.

Замахали тут руками контролеры-ревизоры за эдакие дерзостные слова, зазвенели звонки, забегали курьеры. Испугался старик шума-грома, схватил сумку и подался в дверь поспешно.

Сел тогда гордый бухгалтер на свое место, помешал ложечкой чай в стакане, затянулся папиросой и угостил покурить всех контролеров-ревизоров. И опять защелкали счеты и пошел над бумагами сладкий дым..

Газета «Звезда» (Пермь),

21 ноября 1926 года

Случай массового гипноза

Некий молодой человек, 1906 года рождения, после долгого размышления о смысле жизни записал в свой дневник следующее, на первый взгляд странное замечание: «С настоящего момента я даю себе слово всегда следовать указаниям Высшего Разума и законам магнетизма».

Или эта фраза действительно пропитана глубоким философским смыслом, или просто на свете дураков много, но благие результаты твердого и неуклонного пользования «законами магнетизма» начали сказываться тотчас же с необыкновенной ясностью.

Вооружившись нетерпением, молодой человек начинает действовать. Первое его выступление относится к ноябрю 1925 года, когда он, явившись в кабинет директора Надеждинского завода, назвал себя инженером-электромехаником первого разряда, окончившим Кунгурский техникум.

Директор завода посмотрел на юношу, на его безусое двадцатилетнее лицо, хотел было попросить предъявить соответствующие документы и дипломы, но глаза юноши глядели столь честно и открыто, что директор, мысленно обругав себя за бюрократические замашки, написал записку о том, чтобы инженера Черноусова зачислили в штат завода.

Однако через самое непродолжительное время кой у кого начинают возникать подозрения относительно действительности наличия звания инженера у Черноусова, и последний, обидевшись на сослуживцев, переводится в распределительное бюро механики того же завода, но здесь, заполняя анкету, он пишет уже, что окончил Томский технологический институт.

И только в марте месяце, когда уже для всех с достаточной ясностью видно, что инженер вовсе не инженер, а мошенник, авантюрист, то спохватившаяся администрация намекает на то, что недурно бы «проверить документы» и диплом Черноусова. Но, конечно, у инженера Черноусова документов никаких нет, и, вторично обидевшись на недоверие администрации, он уезжает дальше проявлять свои магнетические способности над крепкими головами советских хозяйственников.

В апреле мы уже застаем его в качестве инженера Туринского завода с солидным окладом и переправленной анкетой, в которой значится, что ему лет не двадцать, а двадцать шесть и окончил он Омский техникум.

Так же как и раньше, документов у него никто не спрашивал, и поверили человеку на слово. Через некоторое время результаты его работы были таковы, что он решил срочно покинуть завод.

В чем дело, покинуть так покинуть, деньги получены! А завод?

Мало ли у нас в СССР хороших заводов и плохих завов.

Едет инженер в Баранчи, в один момент поступает на завод «Вольта», а в следующий расписывается в получении 150 рублей подъемных и сейчас же, сразу же, не задерживаясь, — дальше. Затем мы застаем инженера уже в Свердловске, мимоходом заходящим в «Торгмет» и получающим подъемных 160 рублей. На следующий день мы его видим уже в управлении Пермской железной дороги, где, отрекомендовав себя инженером службы связи, он тотчас же и без всякой волокиты получает назначение в Пермь помощником начальника участка связи.

Однако в Перми дело обернулось несколько сложней. Инженеру предложили представить «схему включения реостата с электрическим двигателем трехфазного тока». Казалось бы, положение действительно безвыходное, но Черноусов верит в силу магнетизма и под непосредственным руководством «Высшего Разума» составляет какую-то бессмысленную ерунду и отсылает ее в Свердловск. Свердловские спецы, рассмотрев чертежи, ахнули и развели руками. Но Черноусова с работы не сняли и даже, несмотря на очевидную безграмотность составителя проекта, документов никаких не потребовали, а, наоборот, дали ему ответственную командировку в Кунгур по выяснению причин взрыва воздушного баллона.

Но Черноусов, верный своей тактике и почувствовавший на себе пристальные и подозрительные взгляды, предпочитает из командировки не возвращаться вовсе.