Читаем Felice Miluta. Сборник №1 полностью

Да пусть хоть вечность длится это испытание,Лишь для тебя себя уберегу.От мимолётных встреч, соблазнов и желаний,От ненасытных взглядов убегу.Теперь я точно знаю, что на светеНет рук теплее и нежнее сладких фраз,И что над той ночной аллеейЕщё одна звезда зажглась.Как будто кровь бурлит кипящей лавой,В глазах искрится ожиданья встречи миг.Я поняла: чем утопать в ненужной лестной славе,Важнее просто-напросто любить!

Был идеал – теперь урод

Угрюмо выглядит мольберт,На нём страданий серых краски.Недорисованный портретНе будет предан мной огласке.Потухший взор, усталый взглядИ ни намёка на спасеньеДуши, испившей горький яд,И не молящей о прощенье.Внимая образ ветхий тот,Мораль познать довольно просто:Был идеал – теперь урод,И рук его то пошлое уродство.

Не верь в меня, я снова солгала…

Мой час настал, меня зовут другие цели,И видно нам с тобой не по пути,Ведь наш романс уже допелиЗа окнами ночные соловьи.Мне страшно уходить – пугает вера,Я так боюсь забыть нас навсегда.Тобой пренебрегать я не хотела,Лишь просто была капельку горда.Слова – ничто, в сравнении с поступком грубым,Понять тебя тогда я не смогла.И робко теперь шепчут мои губы:Не верь в меня, я снова солгала..

Исповедь

Клеймо в душе, на сердце рана,Безмолвный мир – судьбы изъяны.
Перейти на страницу:

Похожие книги

Стежки-дорожки
Стежки-дорожки

Автор этой книги после окончания в начале 60-х годов прошлого века филологического факультета МГУ работал в Государственном комитете Совета Министров СССР по кинематографии, в журналах «Семья и школа», «Кругозор» и «РТ-программы». В 1967 году он был приглашен в отдел русской литературы «Литературной газеты», где проработал 27 лет. В этой книге, где автор запечатлел вехи своей биографии почти за сорок лет, читатель встретит немало знаменитых и известных в литературном мире людей, почувствует дух не только застойного или перестроечного времени, но и нынешнего: хотя под повествованием стоит совершенно определенная дата, автор в сносках комментирует события, произошедшие после.Обращенная к массовому читателю, книга рассчитана прежде всего на любителей чтения мемуарной литературы, в данном случае обрисовывающей литературный быт эпохи.

Геннадий Григорьевич Красухин , Сергей Федорович Иванов

Биографии и Мемуары / Литературоведение / Поэзия / Языкознание / Cтихи, поэзия / Стихи и поэзия / Образование и наука / Документальное