Нэт кивнул и проводил друзей в салон.
– Тут кабинет моего отца, – Нэт указал на помещение с несколькими компьютерами, установленными на длинных столах. Закрытые жалюзи создавали в мастерской полумрак.
– И как же вы устраиваете семейные вечеринки? – спросил Феликс. – Племянники и племянницы, словно саранча, все это развалят.
– Все просто, – Нэт нажал на кнопку сбоку от широкого входа.
Из стены высунулась плита из молочного стекла и закрыла кабинет – через нее только свет от мониторов просачивался.
– Значит, твой отец – программист, – проговорил Феликс. – Может, он мог бы преподавать в нашей школе вместо Эфтипи.
– И как ты себе это представляешь?! – чуть ли не выкрикнул Нэт. – Как бы я выглядел? У всех были бы ко мне претензии! Они б хотели, чтобы я воровал темы контрольных… А хуже всего… папа усилил бы безопасность школьных компьютеров!
Феликс, подумав, признал его правоту.
– Идем в мою берлогу, – позвал Нэт. – Я выпросил себе обычные двери с обычной ручкой. Хотите сок, колу или еще чего-то?
– Колу, – ответили ребята в один голос.
– Мы не хотим, чтобы наш стоматолог потерял работу, – тихо добавил Феликс.
Ника улыбнулась.
Комната Нэта напоминала уменьшенный кабинет его отца. А еще тут царил беспорядок, который каким-то образом создавал уют. Современная мебель была оклеена цветными плакатами и чертежами. По углам валялись кучи игрушек и журналов. Было видно, что Нэту не понравился современный стиль его комнаты, и он постарался все тут переделать. На удлиненном столе, под окном с ролетами, стояли три монитора, два принтера и другая аппаратура. Со стола свисали до самого пола десятки кабелей, некоторые были воткнуты в розетки – их тут насчитывалось несколько десятков. Мигали лампочки, шумели вентиляторы, в одной из коробок что-то цокало.
– Для чего тебе столько компьютеров? – удивленно спросил Феликс.
– Для разного. Этот старый служит лишь для раскодирования спутникового телевидения. Почти четыреста каналов.
– Это разве легально? – ошарашенно спросила Ника.
– Не знаю. Я все равно их не смотрю, времени нет. Я делаю это для тренировки.
Нэт усадил гостей на стулья, а сам сел в черное потертое кресло на колесиках. Может, это и некультурно, но он слишком любил свое кресло, чтобы уступить его кому-то хотя бы на мгновение. Он щелкнул пальцами, словно настоящий виртуоз-пианист перед концертом, и с невероятной скоростью начал барабанить по клавиатуре самого большого компьютера.
– Я даю ему только CD-диски и защищенную от записи флешку, – объяснил он. – Чтобы он на что-то случайно не записался.
– А он поместится на флешку? – спросил Феликс.
– Смотря на какую. Осторожность превыше всего. Внимание, включаю микрофон и камеру. Он будет нас видеть, слышать и… понимать.
На черном экране появился сначала мигающий курсор, а потом надпись: «
– Круто! – выкрикнул Феликс, хотя прозвучало это неуверенно. – Словно в фильмах восьмидесятых…
– Я надеялась, у него будет какое-то… лицо, – произнесла явно разочарованная Ника.
– Гм. Никогда про это не думал, – признался Нэт, – но я могу пустить его голос через динамики.
– Привет, Манфред! – сказал Нэт. – Это Ника и Феликс. Я рассказывал тебе про них.
–
Ника машинально кивнула.
– Он говорит немного странно, – прошептал Нэт.
– Привет, – сказал Феликс. – Ты действительно компьютерная программа?
–
– Это результат моих экспериментов с чувством юмора, – объяснил возбужденный Нэт. – Лучше скажи, ты поможешь нам с контрольной по географии?
–
– Да, – быстро ответил Феликс и вытащил из рюкзака толстую металлическую ручку. – Думаю, что скрытая клавиатура и микрофоны отпадают. Камера тоже будет не к месту.
– Но… ручка? – удивился Нэт.
– Что разрешено делать во время теста? – спросил Феликс.
– Писать, – признал Нэт. – Но… ручка?!
– Это необычная ручка, – объяснил Феликс и подал ее Нэту. – Напиши что-то на бумаге, но так, чтобы я не видел. Хватит коротенького предложения.
Нэт взял смятый листок и что-то написал на нем, недоверчиво прикрываясь рукой, потом отдал ручку хозяину. Феликс нажал кнопку на боку, и раздалось легкое жужжание. Он взял другой листок бумаги и написал: «Я не верю, что это работает. Ку-ку». Нэт вытаращил глаза и положил листок рядом. Надпись была такой же, даже кривая буква «р» оказалась идентичной.
– Ее сконструировал мой отец, – объяснил Феликс. – Она запоминает движение руки при написании, а потом воспроизводит. Достаточно поднести ее к бумаге и позволить свободно двигаться.