Феликс, Нэт и Ника и теоретически возможная катастрофа

Папа Нэта подошел к столу, усмехнулся ей и нажал красную кнопку.

– Да, дорогуша? – прозвучал из динамика голос Ромашки.

– Пришли Феликс, Нэт и Ника с родителя… с родителем.

– Так пусть заходят, я готов.

– Интересно, он знает, что его все слышат? – тихо спросил Нэт.

– А теперь можете нажать черную кнопочку? – попросила секретарша.

– Что я должен наж… – Директор не закончил, потому что папа Нэта нажал на черную кнопку.

Хеленка улыбнулась с благодарностью.

– На лаки была акция, – пояснила она, глядя на папу Нэта, как на плакат с Бредом Питтом. – Ах! Вы должны сами открыть двери. Долго сохнет…

Папа открыл двери и пропустил детей первыми.

– Директор магистр-инженер Юлиуш Ромашка, – представился директор, шагая от стола с протянутой рукой. Сегодня он был одет в кремовый костюм, синюю рубашку и оранжевую бабочку.

– Марек Белецкий, – папа пожал его руку.

– Прошу, садитесь, подождем остальных родителей, – директор показал на диван.

– Они не смогут прийти, – ответил папа Нэта. Он не собирался садиться. – Вам придется ограничиться мной.

Ромашка замер с рукой, протянутой в сторону дивана.

– Не смогут прийти? – повторил он с ужасом.

– Я подменяю их. Мы хорошо знакомы, так что я все им передам – каждое слово.

– Я не могу разговаривать с вами о Феликсе и Нике. Это серьезное дело.

– Ясное дело, что серьезное, – согласился Белецкий, сменяя тон голоса на более грозный. – Вы обвиняете моего сына и его друзей на основании нескольких нечетких фотографий.

– Они четкие… – растерялся директор.

– Нечеткие!

Ромашка занервничал. На его одутловатом лице появилось выражение еще большей растерянности. Он надеялся на извинения и уверения, что такое больше не повторится.

– Вы знаете, что значит «клевета»? – продолжал Белецкий.

– У меня есть свидетель, – директор вернул инициативу. – Одна из учениц подтвердила, что Феликс, Нэт и Ника курили в туалете.

Друзья почувствовали себя так, словно их ударили.

– Там никого не было, – тихо возразила Ника.

– Это надежный свидетель? – спросил папа Нэта. – Что эта ученица делала в мужском туалете?

– Я не могу выдавать никаких деталей, касающихся ее особы. Этика это запрещает… Но случилось еще одно событие – не менее важное. Может, вы все же сядете, – попросил директор и положил на столик журнал.

Он открыл его и посмотрел на лица посетителей, ожидая их реакции. Напротив фамилий троих друзей несколько оценок было вытерто, и на их месте вписаны шестерки.

Дети и папа Нэта ошарашенно смотрели на это. Наконец все медленно сели.

– Ученики не могут отвечать за состояние журнала, если его хранит кто-то другой, – сказал Белецкий, но без прежней энергии. – Каждый имеет к нему доступ.

– Только оценки Феликса, Нэта и Ники были исправлены, – заявил директор. – Изменены даже оценки в компьютерной базе данных. Доступ к школьному компьютеру защищен учителем Эфтипи, известным специалистом в этой сфере. – В этот момент Нэт издал странный звук, похожий на сдавленный кашель. – Сломать защиту мог только кто-то очень умный, а я уже знаю, что ваш сын – хакер. – Ромашка принес ноутбук Нэта.

– Вы попытались взломать чужой компьютер? – спросил с преувеличенным ужасом папа Нэта.

– Э-э-э-э… Нет. Мы с комиссией проверили только содержимое рюкзаков.

– Сколько времени вы сами находились с этими рюкзаками, пока собралась комиссия?

– Какое это имеет отношение к делу?! – начал Ромашка нетерпеливо. – Мы ничего в них не нашли, если вы это имеете в виду.

– Тогда откуда мысль, что мой сын – хакер?

– Ну он же носит с собой компьютер.

– Вы не пользуетесь компьютером каждый день?

– Я не люблю компьютерные игры. Я серьезный человек.

– Компьютер служит не только для компьютерных игр… – Папа Нэта покачал головой, пытаясь не вдаваться в дальнейшую дискуссию по этому поводу. – Что вы намерены делать?

– Мне очень жаль, – Ромашка выпрямился и продолжил официальным тоном: – Решением педагогического совета Феликс, Нэт и Ника освобождаются от занятий на неделю. А тем временем мы проверим все аспекты этих двух дел и решим, что будет дальше. Гм… это все, что я хотел вам сказать.

Он встал, давая тем самым понять, что разговор закончен.

– Папа! Ты же в это не веришь? – спросил Нэт, когда они вышли на улицу. – У меня половина твоих генов! Ты думаешь, твой сын такой кретин, чтобы поставить себе шестерки по географии и польскому? Все знают, что у меня дислексия!

Папа остановился перед старым автомобилем и потер лицо:

– Садитесь, отвезу вас домой.

Они сели и пристегнули ремни. Сначала они поехали в направлении района Прага, к дому Ники.

– Даже если бы мы такое сделали, – отозвался через парочку километров Феликс. – То точно не таким примитивным способом.

Но Белецкий не ответил. За всю дорогу он не проронил ни слова.

* * *