Феллини

Поначалу предложение Росселлини не вызвало у Феллини большого энтузиазма. Его студия была переполнена клиентами с утра до вечера, он очень хорошо зарабатывал, занимаясь тем, что доставляло ему большое удовольствие, тем, что он всегда хотел делать, — юмористическими рисунками. Более того, он считал, что с тех пор, как началось массовое нашествие американских фильмов, у итальянского кино нет будущего. Но так как по природе своей он никогда никому не мог отказать, то в конце концов сдался. Более того, Альдо согласился сниматься в фильме за гонорар в четыреста тысяч лир вместо первоначально запрашиваемого им миллиона.

По контракту от 21 октября 1944 года Федерико обязуется за двадцать пять тысяч лир (примерно полторы тысячи евро) участвовать в написании сценария и диалогов и вскоре принимается за работу вместе с Серджо Амидеи[31], другим сценаристом фильма. Съемки, проходившие в начале 1945 года, были связаны с неимоверными трудностями: минимальный бюджет, нехватка оборудования, павильоны киностудии «Чинечитта», занятые беженцами и недоступные для съемок. Снимали где только можно — в подвале, в борделе. Приходилось привлекать непрофессиональных актеров, снимать без освещения — из-за отсутствия электричества, на просроченной пленке — из-за отсутствия средств… Непоколебимый Росселлини демонстрировал фантастическое терпение. Он не повышал голоса, никогда не сердился и не обращал внимания на приступы дурного настроения у двух ведущих актеров — Анны Маньяни и Альдо Фабрици. Они завидовали друг другу, соперничали в капризах и становились совершенно несносными. Федерико старался держаться как можно дальше от Альдо, который при каждом удобном случае упрекал его в том, что он запихнул его в это осиное гнездо, заставил участвовать в нищенских съемках. Зато сам Федерико открывает для себя тысячи граней процесса съемок, приемы Роберто Росселлини и в особенности его манеру руководить, совершенно отличную от тех, какие он наблюдал ранее на «Чинечитте» и которые его немного «испугали». О них он написал в своей книге «Делать фильм»:

«<…> над всей этой сумятицей раздавался мощный металлический, громоподобный голос, отдающий приказания, звучавшие как приговоры: „Красный свет, группа А — атакуйте слева! Белый свет, группа варваров — отступайте, бегите в панике! Зеленый свет, слоны и всадники — переходите в наступление! Группа Е и группа F — падайте на землю! НЕ-МЕД-ЛЕН-НО!!!“. <…> Кто-то дал мне бинокль, и я увидел: вверху, примерно на километровой высоте, в кресле, прочно привинченном к площадке стрелы подъемного крана, в сверкающих кожаных крагах, с шелковым индийским платком на шее, каской на голове и тремя мегафонами, четырьмя микрофонами и двадцатью свистками, повешенными на шее, сидел мужчина. Это был он, режиссер, это был Блазетти».

В этом отрывке Феллини делится своими первыми впечатлениями о съемках, свидетелем которых он стал в 1940 году, когда режиссер Алессандро Блазетти снимал приключенческий фильм «Железная корона». Некоторые детали могут показаться преувеличением, так как Федерико описывал все это тридцать пять лет спустя, но, разумеется, автор в очередной раз дал волю своему воображению и таланту карикатуриста.

Как в интервью, так и в своих воспоминаниях Федерико часто будет говорить о решающем влиянии Росселлини на смену им профессиональной ориентации и на его будущий стиль режиссера. Он наблюдал Росселлини за работой и восхищался тем, как тот даже самые сложные условия мог обернуть на пользу своего фильма. Феллини приходит к убеждению, что нет существенной разницы между работой над фильмом и созданием литературного или живописного произведения. Феллини осознает, что он может создавать фильмы так же легко, с тем же энтузиазмом, терзаемый теми же сомнениями и с той же степенью свободы, как писатель, зачеркивающий и вносящий поправки в свой текст, или художник, старающийся подобрать цвета на своей палитре.

22 марта 1945 года у Джульетты и Федерико родился маленький Пьерфедерико. К несчастью, малыш, заболевший энцефалитом, не проживет и месяца. Они старались не говорить об этом — слишком больно. Эта боль усугублялась еще и тем, что врачи сказали Джульетте: она больше не сможет иметь детей. А она так о них мечтала! Но эта общая трагедия еще больше сблизила их. Федерико ищет спасения в работе. Он мужественно преодолевает многочисленные разногласия со своим коллегой Амидеи, человеком с трудным характером и к тому же завистливым.